– Черт побери! – заметил он вслух. – Не так уж много займет это времени, просмотреть завтра книги записей, верно? А вы, – обратился он к бумагам, наваленным на столе, – можете и подождать денек. И вы тоже, – добавил он, обращаясь к полкам, и выдернул наугад с одной из них приключенческий роман.
Окинул вызывающим взглядом мебель и прочие предметы, как бы ожидая возражений, но не услышал ни звука, кроме тихого жужжания электрокамина. Выключил его и вышел из кабинета с книгой под мышкой, погасив за собой свет.
Секунду спустя он вернулся, пересек в темноте комнату и взял со стола листок бумаги со списком.
– Тысяча чертей! – буркнул он и сунул бумагу в карман рубашки. – А то бы утром точно забыл…
И он похлопал по карману, услышал, как тихонько хрустнула бумага у сердца, и направился в спальню.
* * *
Мы вернулись с Лох-Несса, насквозь промокшие под дождем и продрогшие на ветру, в тепло и уют пансиона, где нас ждали горячий ужин и огонь в камине. Брианна совсем разомлела над яйцами всмятку и вскоре извинилась и отправилась принимать ванну. Я еще немного посидела внизу, поболтала с миссис Томас, хозяйкой, и лишь около десяти пошла наверх.
Брианна была по натуре жаворонком – рано вставала и рано ложилась; открыв дверь в спальню, я услышала ее ровное дыхание. Она не только рано засыпала, но и очень крепко спала. Я осторожно двигалась по комнате, развешивая одежду и убирая вещи на место, но можно было не стараться – разбудить ее не так-то просто. В доме все стихло, и я принялась за работу. В наступившей тишине каждое мое движение, каждый шорох казались громкими.
Я привезла с собой несколько книг Фрэнка, собираясь отдать их в местную библиотеку. Они были аккуратно уложены на дно чемодана, образуя как бы фундамент для более легких предметов, и я стала вынимать их одну за одной и раскладывать на постели. Пять томов в твердых переплетах и глянцевитых суперобложках. Красивые, солидные книги по 500–600 страниц каждая, не считая указателей и иллюстраций.
Полное собрание сочинений моего покойного мужа, с аннотациями. На внутренних сторонах обложек помещались восторженные отзывы, комментарии буквально всех до единого признанных специалистов в этой области. Труд жизни, подумала я, не такой уж плохой результат. Есть чем гордиться. Солидное, внушительное, можно сказать, роскошное издание.
Я аккуратно выложила книги на столик рядом с сумкой, чтобы не забыть их утром. Названия на корешках были разные, но я сложила их так, чтобы одинаковые на всех томах надписи «Фрэнк У. Рэндолл» располагались одна над другой. Буквы отливали золотом в маленьком круге света от настольной лампы.