Стрекоза в янтаре. Разделенные веками (Гэблдон) - страница 315

– Я думал об этом, и немало. Еще тогда, на одре болезни в аббатстве. И позже, когда мы приехали в Париж и встретились с Карлом Стюартом.

Он покачал головой, склонившись над нашими сплетенными руками.

– Да, я могу представить себя стоящим на эшафоте. Я видел виселицы в Уэнтуорте – я ведь рассказывал тебе об этом?

– Нет, не рассказывал.

Он кивнул, глаза его потемнели от печальных воспоминаний.

– Они привели нас всех, находившихся в камере смертников, во внутренний двор. Велели построиться в ряд, чтобы наблюдать за готовившейся казнью. В тот день они повесили шесть человек. И это все были люди, которых я знал. Я смотрел, как один за другим, со связанными за спиной руками, они поднимаются по ступенькам к виселице. Ступенек было двенадцать. Когда им накидывали на шею петлю, они смотрели во двор, на нас. А я стоял и думал: как бы я повел себя, оказавшись на их месте? Стал бы я плакать и молиться, подобно Джону Саттеру, или смог бы стоять прямо, как Вилли Маклеод, и улыбаться товарищам, находившимся во дворе?

Вдруг он потряс головой, словно собака, отряхивающаяся от воды, и вновь улыбнулся мне.

– Короче говоря, месье Форе не поведал мне ничего такого, чего бы я не знал, о чем бы не думал много раз. Но уже слишком поздно, mo duinne.

Он накрыл своей ладонью мою руку.

– Да, мне страшно. Если я не могу отречься от своих убеждений ради семейного счастья и благополучия, то тем более не поступлюсь ими из чувства страха. Ни за что, mo duinne. Слишком поздно.

Глава 24

Дуэль в Булонском лесу

Визит месье Форе был первым в ряду необычных происшествий.

– К вам какой-то итальянец, – доложил Магнус. – Но он не желает назвать свое имя.

Дворецкий явно с трудом сдерживал гнев. Я тотчас же догадалась, что если посетитель отказался назвать свое имя, то наверняка произнес немало резких слов в адрес дворецкого. Подобная манера поведения, да еще в сочетании со словом «итальянец», не оставляла сомнений в том, кто этот визитер, поэтому я не очень удивилась, когда, спустившись вниз, увидела Карла Стюарта, стоящего у окна.

Он резко повернулся при моем появлении и страшно удивился, обнаружив именно меня. Несколько секунд он стоял разинув рот, затем спохватился и отвесил мне короткий, быстрый поклон.

– Милорда Брох-Туараха нет дома? – поинтересовался он, недовольно хмурясь.

– Совершенно верно, его нет. Не хотите ли выпить чего-нибудь, ваше высочество?

Он осмотрел богато обставленную гостиную с интересом, но отказался. Насколько мне было известно, прежде ему довелось побывать в нашем жилище лишь однажды, когда он вынужден был по крышам удирать из покоев своей любовницы Луизы. И Джейми и Карл прекрасно отдавали себе отчет в неуместности приглашения Младшего Претендента на обеды в этот дом; коль скоро Людовик официально не признал Карла таковым, французская знать относилась к нему весьма пренебрежительно.