Не поверив своим глазам, я наклонилась к самой грязи. Да, рыбины не прятались, не зарывались в грязь (парочка все же отошла на плавниках в сторону), а тоже наблюдали меня. Их глаза тоже были очень странными: у рыб было по две пары глаз.
Я ощутила, что вспотела еще больше.
– И кто здесь галлюцинирует?
Ответа не последовало, но одна из рыбин вскочила в воздух и приземлилась на ветке, торчавшей над грязью.
Пока я хватала ртом воздух подобно настоящей рыбе, пытаясь объяснить себе это фантастическое явление или греша на свое психофизическое состояние, волна омыла мои ноги, смешавшись с грязью и спугнув рыб.
Почувствовать сейчас воду было приятно, тем более что солнце исчезло и с ним убралась изнуряющая жара. Но радоваться было рано: все изменилось в худшую сторону.
Ветви мангровых деревьев затрещали от ветра, и все животные – пурпурные крабы, странные рыбы и прочие козявки – исчезли. «Не к добру», – подумалось мне. Ох, как же я была права!
Солнце исчезло, потому что его скрыло облако, да не одно, а целая облачная армия, клубившаяся и наползавшая на светило, теснившая свет, грозившая своим пурпуром и мне.
Волны набегали одна за другой, и каждая была выше предыдущей и дольше откатывалась назад. Надвигается гроза – это было очевидно, тропическая гроза, несущая… Что она несла, мне только предстояло узнать, а пока я искала себе убежище и, разумеется, не находила его, стоя посреди мангровых зарослей. Мне даже хотелось ощутить дождь на своих губах, потрескавшихся от жары и жажды.
Третья волна дала понять, что не стоит обольщаться: вид высохших водорослей на деревьях над уровнем моей головы говорил о том, что подступающая вода зальет все вокруг и поглотит меня.
Паниковать, как бы страшно ни было, не следовало, ведь это означало верную гибель, а нужно было бороться сколько было сил.
– Спокойно, Бошан.
Припомнился юмористический совет времен интернатуры: если имеешь дело с остановкой сердца, нужно проверить свой пульс, а там уже оказывать врачебную помощь.
Это помогло сохранить самообладание. Мой пульс радовал силой, хоть и был учащенным.
Все, что виднелось над деревьями, – это была гора. К ней я и направилась, хотя легко сказать «направилась»: юбка рвалась, кусты царапали руки, вода подталкивала меня вперед и угрожала вот-вот захлестнуть. Ветер, нагонявший воду, сдувал волосы мне на лицо, мешая видеть и усложняя и без того сложную задачу продвижения вперед. Я ругалась, хрипя и радуясь тому, что еще могу говорить.
Пояс уже не сдерживал меня в талии, ткань выбилась из-под него, туфли потерялись в пене, выскользнув из юбок. Вода поднялась уже выше колен. Нужно было идти, и я шла.