Я вновь почувствовала гнилостный запах, и священник заметил это.
– Не стоит волноваться, это только бедная Арабелла, – успокоил он.
– Кто?
– Да вот и она.
Странноватый хозяин фазенды дернул мешковину, скрывавшую уголок патио.
Мне открылась жуткая картина: в ряд по ограде были выставлены черепа овец, выбеленные временем.
– Не могу расстаться с бедняжками, – развел руками отец Фогден. Он водил рукой по каждому из черепов, ласково называя каждый по имени. – Вот Беатрис, прекрасная была овечка, жаль, умерла в детстве, бедняжка. А какая умница, а какая красавица!
Череп Беатрис располагался среди вереницы маленьких черепов.
– А Арабелла… тоже овца? – с опаской спросила я.
Здесь пахло еще хуже, и я не стремилась узнать чем.
– Ну конечно, одна из моих овечек.
Он посмотрел глазами, казавшимися ярко-голубыми в темноте, и разгневался.
– Нежное, доверчивое создание… Ее убили самым подлым образом! Как, я спрашиваю вас, как можно убивать живых тварей, чтобы насытить собственную презренную плоть?
– О, это очень плохо, так нельзя делать, – отозвалась я, не вполне сытая одними лишь овощами. Отец Фогден был убежденным вегетарианцем, и я не смогла проговорить слова соболезнования вполне искренне. – А кто же это сделал?
– Язычники, бессердечные язычники! Матросы. Словно святого мученика Лаврентия, зажарили на рашпере, – полыхали гневом его глаза.
– Ооох…
Он так красочно описывал убиение невинной овечки, что я невольно прониклась настоящим сочувствием.
Его рыжая бородка, которая поначалу тряслась от гнева, теперь поникла от скорби.
– Все в руце Божией, и я, грешный Его раб, не должен роптать. Отец наш Небесный знавал Арабеллу, поскольку она весила фунтов с девяносто, на свежей-то травке, а коль уж Он видит каждого жучка и воробья, значит, то была Его воля.
Я послушно завздыхала, разделяя скорбь.
Матросы? Какие же это матросы могут быть на Эспаньоле, интересно знать?
– А… когда же матросы убили бедняжку?
Это не могли быть люди с «Дельфина»: не такая я важная персона, чтобы меня искали голодные матросы, к тому же свою миссию на их корабле, для которой меня и призвали, я уже выполнила. И все равно волнение дало себя знать, так что я вытерла ладони о юбку.
– Утром. Это произошло сегодня. – Отец Фогден поставил на место череп, который он ласкал, вспоминая Арабеллу. – Но бедняжке повезло хоть в чем-то: ребята справились намного быстрее, а обычно это длится неделю. Да что там, сами посмотрите…
Он открыл закрытый было шкаф и указал на ком, накрытый сырой мешковиной. Так вот откуда шел запах! Жучки, напуганные светом, исчезли внутри черепа.