– Как же… Что… теперь? Кто… они? А Фергюс?..
– Я не знаю, девочка.
С помощью молодого кедра я поднялась, пока только на колени, потому что было тяжело встать, во-первых, а во-вторых, чтобы не выдать нас шевелением. Сквозь подлесок было видно, как солдаты идут к «Артемиде».
Там, где мы были, было довольно сыро, но моя глотка разом лишилась слюны, так что пришлось покусать себя за щеку.
– Будем надеяться на лучшее.
Я потрогала девушку за плечо, пытаясь успокоить ее.
– Гляди, их же не так много, как могло бы быть, – всего десять. Кстати говоря, нам нечего бояться еще и потому, что по бумагам «Артемида» записана как французский корабль, так что проблем быть не должно.
Строго говоря, Марсали волновалась не зря: корабль, выброшенный бурей, был законной добычей всякого, кто первым найдет его, а наша команда была слабой защитой, если солдаты во что бы то ни стало вознамерились захватить «Артемиду».
Некоторые наши моряки носили пистолеты за поясом, но по преимуществу оружием команды «Артемиды» были ножи. Солдаты же – я видела это – были вооружены мушкетами и шпагами, а в руках у каждого было по паре пистолетов. Исход битвы предрешен, хоть наши и будут геройски сражаться.
Фергюс, как настоящий капитан, решил принять бой и встал впереди команды, выпрямившись во весь рост. Все встали сзади, соглашаясь с его лидерством. Упряжь скрипела уже совсем близко, копыта ступали по песку – солдаты подошли вплотную к кораблю.
Их командир, рослый мужчина, приказал им остановиться в десяти футах от почти безоружных людей с «Артемиды» и спешился.
Я следила прежде всего за реакцией Фергюса, могущей мне рассказать, чего ожидать от солдат и смогут ли наши моряки противостоять им. Француз неожиданно побледнел, и я проследила направление его взгляда – и тоже побледнела.
– Silence, mes amis, – прозвучал повелительный и в то же время любезный голос командира. – Silence, et restez, s’il vous plaît.
То есть «Друзья, молчите и не двигайтесь, пожалуйста».
Я и так стояла на коленях, и это облегчило меня еще больше, иначе бы я точно упала на них. Хвала небесам!
Марсали, увидев командира, охнула, тогда я зажала ей рот.
Командир солдат обнажил голову, отчего на солнце заиграли блики в его рыжей шевелюре, и улыбнулся Фергюсу волчьим оскалом.
– Это ты командир? Тогда пойдешь со мной, – зазвучала французская речь. – А все остальные стойте здесь. И не болтайте!
Марсали попыталась высвободиться из моей железной хватки.
– Прости.
Мы во все глаза смотрели на берег.
– Что у них там творится?
Бледность, вызванная возбуждением, сделала заметными веснушки на ее носу.