– Сажай картофель, – сказала я.
Рот Дженни слегка приоткрылся, однако она тотчас сомкнула челюсти и коротко кивнула.
– Картофель. Так. Ближе чем в Эдинбурге не достанешь, но я пошлю за ним. Много?
– Сколько можешь. Побольше. В горах Шотландии его сейчас не сажают, но будут сажать. Это корнеплод, который хранится долго и урожай дает больше, чем пшеница. Отведи под него столько земли, чтобы можно было сделать запас. Настанет голод, очень сильный, на целых два года. Если есть земля или другая собственность, которая пока непродуктивна, то есть не приносит дохода, продай все за золото. Начнется война, будет всеобщая резня. Мужчин станут преследовать здесь и по всей горной Шотландии.
Я на минуту задумалась.
– Есть в доме убежище священника?[16]
– Нет, дом построен уже после протектората[17].
– Нужно устроить такое убежище – в доме или в другом безопасном месте. Надеюсь, Джейми оно не понадобится… – У меня сжалось горло при этой мысли. – Но кому-то может понадобиться.
– Хорошо. Это все?
Лицо у Дженни было серьезное и напряженное.
Я благословляла Джейми за то, что он надумал предостеречь Дженни, а ее – за доверие к брату. Она не стала расспрашивать меня, как да почему, она просто взяла все это на заметку, и я была уверена, что она сделает все как надо, в соответствии с моими высказанными наспех советами.
– Да, все. Во всяком случае, все, что мне сейчас приходит в голову.
Я попыталась улыбнуться, но попытка эта показалась несостоятельной даже мне самой.
Дженни это удалось лучше. На прощание она быстро погладила меня по щеке.
– С Богом, Клэр. Мы встретимся снова – когда ты привезешь моего брата домой.