И тут случилось нечто.
— Эй, мальчик, подойди-ка, — с совершенно не свойственными ему нотками, не громко, но как-то так что услышали все, произнес Норт, обращаясь к Самкар Эмни. Нет, мы не были представлены, но судя по табличке с составами команд, зеленый орк принадлежал как раз Самкару Эмни, соответственно это мог быть только он.
Некромант застыл, неверяще округлив довольно узкие глаза.
— Со слухом проблемы? — издевательски осведомился Норт.
Я испуганно оглянулась на Дастела и вздрогнула — потому что если и имелся монстр в этом зале сейчас, то это был Норт. Норт, в чьих глазах разгорался нехороший огонек, а кожа едва заметно потемнела.
— Что ты делаешь? — шепотом спросила я.
И пошатнулась, услышав внутри себя злое:
"Никто не смеет с тобой так разговаривать!"
Я ушам своим не поверила! Себе не поверила! Я… Глядя на некроманта огромными от удивления глазами, тихо позвала:
"Норт?"
Он вздрогнул, перевел убийственный взгляд с несчастного Самкара Эмни на меня, и взгляд его стал мягче, удивленнее до изумления, после чего я абсолютно четко внутри услышала потрясенно-вопросительное:
"Риа?"
"Я тебя слышу…" — сглотнула, чувствуя, как холодеют руки.
"Я тебя… — ответил Норт"
И мы потрясенно смотрели друг на друга, когда рядом раздалось:
— Ну и чего звал, Дастел?!
В следующее мгновение я отчетливо ощутила гнев. Он рождался где-то внутри, чуть выше живота, он воспламенился словно горючий газ от единственной искры, он охватил все мое существо и отразился синим отблеском в глазах Норта — лишь тогда пришло осознание, что этот гнев не мой! Но я ощутила его всем существом, а затем Самкар Эмни захрипел, и пылающая внутри Норта ярость стала почти ощутима на вкус, вкус с оттенком металла.
— Не надо, — раздался тихий голос Эдвина.
И ярость вмиг сжалась, смятая железной волей. Но не исчезла — затаилась как жар в камине где-то там, внутри души темного лорда, каковым окончательно становился Норт. Но лишь когда из его глаз исчезло пламя, Дастел перестал смотреть на меня, обратив внимание на некроманта со второго королевства. Я так же повернулась, и увидела что Самкар упав на одно колено корчится от боли. Азатем резко вскидывает голову, в бешенстве глядя на Норта.
И в мертвой тишине зала раздался спокойный, но с чуть насмешливо-издевательскими нотками голос Дастела:
— Первого я простил. Второму, позволившему неуважительное отношение к моей невесте, преподал урок. Третьего — убью.
Тишину теперь можно было резать кусками и продавать на черном рынке. Я возмущенно посмотрела на Норта, остальные молчали, и лишь Танаэш высказался: