— А мне сдается, ты все это выдумал.
— Не правда. Один известный историк доказал, мисс Клео была эксгибиционисткой.
Именно поэтому ее стали называть Леди Годивой Древнего Египта.
— Да надо же? И как зовут того известного историка?
— Я почему-то уверен, что ты никогда не слышала его имени.
— Вот тут ты прав. Ведь его не существует.
Эрик расстегнул золотой крючок и стянул в нее маленький топ. Кусок ткани упал на пол.
Далее он провел пальцем по чашечкам лифчика.
— А вот этого у них точно не было. Клео никогда не носила лифчика, — сказал он.
Ребекка поймала его взгляд в зеркале.
— Ты сейчас пытаешься меня убедить, что она была первой феминисткой?
— Нет, ничего подобного, — сказал он, глядя в отражении, как его палец прошелся по выпуклости ее груди. — Тогда еще не изобрели лифчики.
Ребекка хрюкнула от смеха. Эрик перевел руки ей на спину, и с легкостью расстегнул застежку. Белое кружево упало на красно-зеленый ковер. Похоже, декор магазина не менялся несколько десятилетий, но Ребекку это мало волновало. Сейчас она просто веселилась.
Она всегда радовалась жизни в присутствии Эрика.
Эрик опустил руку ей на грудь, сжимая соски. Ее тело дернулось, киска сжалась в ожидании его внимания.
Также она всегда занималась сексом, стоило Эрику оказаться рядом.
Эрик теребил оба соска, пока розовые вершинки не напряглись и не стали покалывать.
Ребекка вздохнула, и, подняв руки, завела их Эрику за голову, зарывалась пальцами в его волосах. На ощупь они были как мягкий шелк. Многие люди считали его необычную стрижку странной, но Ребекка находила ее восхитительной. Ей нравилось проводить рукой по колючим коротким волосам, или запускать пальцы в более длинные пряди, или наматывать на палец цветной локон. И все это в одной прическе. Она пробежалась пальцами по затылку, опуская руку к основанию шеи, притягивая его к своему телу.
Обрадованный ее намерениями, Эрик начал покрывать поцелуями ее плечи, пока она следила за ним в зеркале.
— Смыслом жизни Марка Антония было постоянно ласкать соски его королевы, чтобы ее грудь всегда выглядела подтянутой и манящей, — Эрик продолжал рассказывать ей собственный вариант исторических событий.
— Ты в этом уверен?
— А как, по-твоему, ей удалось подчинить себе столько влиятельных мужчин?
— А может она была умной и проницательной?
— Не-а, — сказал Эрик, перекатывая ее чувствительные соски между пальцами. — Все дело в ее фантастической внешности.
Эрик зажал соски пальцами, и потянул их, пока вершинки не выскользнули из его рук.
Волна удовольствия прокатилась по телу Ребекки. Она застонала и прижалась к Эрику.