Пепел на его монолог принялся чесаться. Вилен улыбнулся.
– Естественный отбор – антагонизм в действии. Выжили сильнейшие. У человека не было шансов против мутантов, обладающих сверхспособностями. Чего стоил один Прыгун. Видимо, когда его поймали, мутация уже шла, но способность ещё не проявилась или была неуправляема. Но, когда Прыгун осознал свои возможности и вырвался, а следом атаковали и остальные, они легко смели защитников дома. С того момента прошло больше тридцати лет – вывод? Вывод прост – слабые ушли.
Пепел гавкнул, вроде как соглашаясь с размышлениями хозяина. И принялся грызть ногу животного, убитого пару часов назад. Видимо, раньше это был заяц. Тварь оказалась стремительной, но всё-таки медленней пса. Правда, умудрилась в последние мгновения жизни разодрать бок своему убийце. Рана была не слишком опасной – сантиметра два в длину и глубиной столько же, коготки у белого и пушистого оказались коротковаты, а густой мех и крепкая шкура пса помешали нанести более серьёзные повреждения.
Вилен подсел поближе и раздвинул слегка окровавленный мех, чтобы осмотреть рану.
– Неопасно, – подвёл он итог. – Даже жировую прослойку не пробил.
Но что его поразило – прошло всего несколько часов, а рана уже не кровоточила, и её края вроде бы стягивались, во всяком случае, она стала меньше. Если так пойдёт, к утру останется только шрам. Пепел извернулся и лизнул его в лицо, Вилен рассмеялся и потрепал пса по загривку. Пёс же принялся зализывать поврежденный бок.
Вилен закурил. Мир, в котором ему теперь предстояло жить, был жестоким. Уголовников он не особо опасался, сталкивался с ними на гражданке. Солдаты из них никакие, только против слабых и беззащитных они могут быть королями, но, получая отпор, уматывают, вытирая кровавые сопли и грозя издалека. Разве что пулю в спину всадят. Вот это будет проблемой.
А вот если представить человека, который с момента катастрофы выживал в подобных условиях… разведчик не хотел бы оказаться его врагом. Скорее всего, приспособившийся человек, это тот же мутант, сохранивший изначальный облик, как та девчонка с волчьей пастью.
К Владимиру Вилен подошёл в сумерках четвёртого дня. Ночью лезть в город было не очень умно, поэтому он обосновался на старом полуразрушенном посту ДПС в паре километров от города. В его родном мире этот пост был одноэтажный, здесь же – в два этажа, что позволяло обозревать больший участок дороги. Зданию досталось: стёкла выбиты, стены выщерблены пулями, дверь сорвана с петель. Возле поста проржавевшая от времени «девяносто девятая», больше напоминающая решето, салон выгорел. Пёс обежал блокпост и, задрав голову, предупреждающе залаял.