Вилен вскинул автомат, взяв дверь на прицел, но тревога оказалась ложной. Полтора десятка мелких тварей, чуть побольше кошки, вылетели из окон. Отчасти они напоминали птиц, отчасти – летучих мышей. Каждая тварь слегка светилась в темноте бледно-зелёным светом, словно вымазанная в фосфоре. Большего Вилен рассмотреть не успел – слишком быстро они унеслись прочь. Похоже, в отличие от своих московских товарок, они были не слишком агрессивны или же знали человека и его возможности?
– Ну и летите, – ничуть не расстроившись, прокомментировал Ильич бегство летучих тварей.
Вступать с ними в бой всё равно, что с комарами воевать – возможности неизвестны, количество приличное, так никакого боезапаса не хватит.
Пепел несколько раз победно гавкнул вслед сбежавшим противникам и спокойно вошёл внутрь следом за хозяином. Разместиться на втором этаже оказалось плохой идеей: видимо, твари здесь гнездились годами – всё было настолько загажено, что даже ногу некуда поставить. Среди помёта белели кости, но они принадлежали каким-то небольшим зверькам, человек был явно крупноват для «летучих мышей». Зато нижний этаж – по сути, бетонная коробка с камерой предварительного заключения (хотя камера – слишком громкое слово для клетки, сваренной из толстой арматуры и вделанной в стену) – был вполне чист. Вилен быстро набрал дров, рядом с постом хватало поваленных деревьев, в основном дубы. На окраине располагался городской парк, плавно переходящий в дубраву, любимое место для проведения первомайских шашлыков и пьянок молодежи прилегающих микрорайонов. Вскоре в углу, на импровизированном очаге, выложенном из шести кирпичей, горел костёр, на котором закипал котелок с супом. Точнее – с простой похлёбкой из копчёного мяса и грибов, собранных по дороге. Сбор данного ресурса в этом мире представлял собой довольно простой процесс. Нужно просто идти по обочине и смотреть под ноги. Ильич брал только белые и подосиновики, они были большими и чистыми, скорее всего, мутация коснулась и их, поскольку за всё время Вилен не видел ни одного червивого. Жаль только, что эксперименты приходилось проводить над собой, но другого выхода не было, рисковать и пробовать консервы, попадавшиеся в пустых городах и разменявшие почти сотню лет, Вилен считал более опасным.
Пепел хрустел костями крысы, которую Ильич подстрелил в соседнем городке, считающемся микрорайоном Владимира. Поначалу он опасался, что возникнут сложности с кормлением такой большой собаки, но всё оказалось на удивление просто: либо пёс сам добывал себе ужин, либо довольствовался тем, что подстрелит хозяин. А поскольку различные твари атаковали человека довольно часто, то недостатка в трофеях не имелось. Но каждое нападение заставляло тратить бесценные патроны, которые исчезали, словно конфеты из буфета. Если Вилену не удастся в ближайшее время найти боеприпасы, то вопрос его выживания будет стоять очень остро. Ильич с сожалением вспоминал брошенные в Волоколамске трофеи. Пять цинков пятёрки и три семёрки плюс россыпью в магазинах – всё это богатство осталось под завалом. А сколько там было великолепных стволов: «Винторез» и «Вал», СВД, пулеметы… Вилен тяжко вздохнул и помешал варево. Ещё минут десять – и можно будет поесть, потом сделать себе горячего сладкого чая и лечь спать.