Он закурил самокрутку, которую набивал во время рассказа и выпустив дым добавил:
— Вот так …
* * *
Август завершался густыми туманами и мелкими дождями по ночам. Июль прошел незаметно, я позвонил домой, что остаюсь еще на месяц. И вот кончался и он. Еще пара дней и придется возвращаться к городской суете.
Это утро выдалось пасмурным. Дождя не было, но солнце пряталось за серо — стальную ширму облаков. Мы с дедом сидели на лавке возле дома. Я молчал, придавленный необходимостью уезжать. Дед тоже не нарушал тишины, видно задумавшись о своем. И этот момент не напрягал меня, как раньше, в той, городской жизни. Казалось, это было так давно…
Не знаю, что меня заставило посмотреть на тот конец улицы. Тут же рядом вдруг стал неторопливо и как — то мощно подыматься дед.
В конце улицы шла странная четверка. Первым выступал высокий, здоровый парень, в старой потертой штормовке. Его длинные распущенные волосы рассыпались по желто — зеленой ткани. И хотя до них еще было довольно далеко, я ощутил его буквально пронзающий, пристальный взгляд, от которого по телу побежали мурашки.
Справа от него шел чел, тоже с длинными волосами, но убранными в хвост. Он был худощав, роста немного ниже первого, и в его движениях чувствовалась хорошая гибкость. Он напоминал ящерицу. Или кота. Большого хищного, смертельно опасного кота. Одежда, вся в черной гамме, лишь подчеркивало это. Ничего в ней такого не было, только было не понятно, где заканчивается куртка и начинаются брюки.
Слева от высокого, шла девушка. Даже дух перехватило от ее пьянящей, дерзкой какой–то красоты. Насмешливо изгибался алый абрис губ. Эту же эмоцию подчеркивала слегка вздернутая правая бровь. Черные волосы, блестели на солнце, и ветер только с краю смог вытащить пряди из густого переливающегося антрацитового водопада.
Странное дело, но простые вещи, расстегнутая светло — кремовая ветровка, простая серая футболка и синие джинсы каким–то образом лишь подчеркивали ее естественную, без грана макияжа (поверьте художнику), красоту.
Слева же, рядом с девушкой шел еще один паренек, на вид лет двадцать. Он в отличие от первых трех шел как–то весело, крутил головой, что–то говорил своим спутникам.
Я не видел, отвечали они ему или нет, но парнишка улыбался. Одет он был в джинсы и серую куртку.
Они приближались, и напряжение какое–то в воздухе, тоже нарастало. Как при приближении грозового фронта. Сердце, было замерло, но потом я почувствовал его биение все сильнее и сильнее. Голову будто стянули обручем. В грудь, будто кто коленом уперся, но при этом дышать было легко.