— Готова вас выслушать, — ответила я, стараясь не отводить глаз от пристального взора графа.
Он улыбнулся, чувствуя мою попытку противостояния. Наверно, так он улыбался своим актрисам, когда встречал их после спектакля.
— Создадим видимость игры, — добавил он, — раздавая карты. — Не бойтесь, всего лишь видимость…
Потом я записала рассказ графа, дабы не упустить важные детали.
Рассказ графа Н*
Как вам уже известно, семья моя не славилась богатством и родовитостью. Мы жили в маленькой усадьбе с небольшим наделом земли. Двадцать наших землепашцев мы знали поименно.
Я не жалуюсь, отнюдь, мое детство было счастливым. Я повидал гораздо больше радости, чем дети многих высокородных господ, которых учат кланяться и шаркать ножкой с пяти лет, не давая ступить ни шагу в сторону. Думаю, многие согласились бы сменить уроки этикета на компанию дворовых мальчишек. А занимательные уроки приезжавшего на лето студента-учителя, были гораздо интереснее поучений занудных гувернеров.
Но однажды наступил день, ставший для меня финалом детства. Мне было двенадцать. Тогда случился неурожай… Я понимал, что дела наши плохи, но старался не показывать своего беспокойство, дабы не добавить лишних волнений отцу и матери. Я слышал их разговор, они решили взять деньги в долг у родственника. Он был очень богат, и настолько же неприятен и жаден. Отец пытался поддерживать с кузеном приятельские отношения, никогда не прося ни гроша. Наоборот родственник часто наведывался к нам, постоянно увозя с собой то бочки с мёдом, то мешки пшеницы.
Отец пригласил кузена к нам. Их разговора я не слышал. Помню только, что родственник вышел из гостиной, хлопнув дверью. А отец с матерью стояли посреди комнаты. В их глазах я прочитал ужас безысходности.
— Придется продавать всё имущество, — сказал отец печально. — Иначе наши люди не переживут зиму…
В этот момент я испытал жгучую ненависть к дядьке, которого и раньше не мог выносить. Насколько себя помню, только из уважения к отцу сдерживался, чтоб не напроказничать. Деревенские ребятишки были похрабрее и всякий раз кто-то метко запускал гнилым яблоком в гостя, когда он въезжал в ворота усадьбы. Изловить шутника никто и не пытался, обычно дело заканчивалось ворчанием и проклятиями гостя.
Всем сердцем желал, чтобы жадный злодей умер, исчез с нашего света. Отец никогда не отказывал кузену, готов был поделиться последним. А он высокомерно отказал нам в помощи, понимая, что мы на пороге разорения.
Этим вечером я заперся в своей комнате. Зажег три свечи. Да, именно три. Дурная примета на смерть, знаю. Но именно смерти я желал своему врагу. Потом достал колоду карт, выбрал пикового короля, которого назвал именем родственника. Мысленно я представил как его хватил удар, перерезал карту ножницами, а затем сжёг.