— Я знаю, что ваш родственник занят следствием убийства Крючкова, — она сделала ударение на слове "убийство". — Мой брат весьма обеспокоен гибелью друга…
Оринова вздохнула, не зная, как начать свой рассказ. Я терпеливо ждала, когда девушка соберется мыслями.
— Я увлечена рисованием, — наконец, начала собеседница, — иногда меня посещают странные сюжеты — призраки… Нет, я не обладаю талантами подобно вашему, эти сюжеты начали беспокоить меня совсем недавно…
Она достала один из рисунков.
— Это набережная Новой канавы, — сказала она, — не знаю почему я решилась нарисовать это мрачное место… И как я осмелилась отправиться туда одна, не понимаю… Меня будто кто-то вёл, заставил…
Диана глубоко вздохнула.
Я взяла рисунок, выполненный пером. Очень талантливая работа, насколько может судить моё скудное познание в искусстве. На фоне тёмных вод выделялась бледная человеческая фигура. Человек будто готовился уйти вдаль, обернувшись на прощанье…
— Черты нарисованного лица случайно оказались похожи на Ключкова, — с трудом произнесла художница.
Я зачарованно рассматривала рисунок, будто наблюдая за мистическим эпизодом. Мне казалось, что в штрихах, образующих воды канала, отразились искаженные лица, которые злобно взирают на живых.
— Раньше вам удавались подобные предсказания? — спросила я взволнованно.
— Нет, впервые. У меня возникали мрачные мистические сюжеты, однажды рисовала вид ночного кладбища… Но сюжета-предсказания не было ни разу…
— В воде просматриваются лица, — прошептала я.
— Да? И вы их тоже видите? — оживилась собеседница. — Не знаю, кто водил моей рукой?
Она вздохнула.
Я просмотрела другие рисунки. Разные сюжеты — забавные и грустные. Мистические работы я рассматривала особенно внимательно. К своему изумлению я заметила, что чувствую связь с нарисованными призраками. Пред внутренним взором промелькнули сцены гибели…
Отодвинув рисунки, я сделала несколько глотков кофе.
— Вам дурно? — обеспокоилась Диана.
— Мой талант снова проявил себя, — я печально улыбнулась, — ваши призраки не просто рисунки… Я их почувствовала…
Художница вздрогнула и спешно убрала свои работы в папку.
— Понимаю, это жутко… Но я не могу не рисовать их, будто кто-то заставляет меня… Зачем?
Я покачала головой.
— У вас раскрылся мистический талант. Причины назвать не могу. Увы, сама часто задаюсь этим вопросом, — мой голос звучал грустно.
В дерзких зелёных глазах собеседницы мелькнул страх перед неизведанным.
— Это не страшно, быстро привыкните, — моё спешное утешение прозвучало неубедительно.
К нашему столику подошёл полноватый старичок с широкой улыбкой. Как оказалось, владелец картинной лавки.