(Здесь я, пожалуй, немного загнула лишнее.) — Он что же, пьет, этот муж, отец Жанны? — пришла в недоумение Елизавета Павловна.
— Если бы! Он все свободное время посвящает воспитанию детей, а мог бы брать сверхурочную работу и получать неплохие деньги. Вместо этого ходит с мальчиками на рыбалку, учит их мастерить табуретки и прочее и прочее.
— Но ведь это похвально.
— Вы считаете? — удивилась я.
— Что же тут плохого, если отец любит своих детей и отдает им все свободное время? И вообще, Софья Адамовна, я не поняла, вы что, против?
Я выдержала паузу, подчеркивая чрезвычайную важность того, что собираюсь сказать, и с достоинством продолжила:
— Елизавета Павловна, если вы имеете в виду брак, то да. Я против, и простите меня за откровенность, но мы уже люди не чужие.
Она, похоже, расстроилась. Думаю, из чувства противоречия.
— Да почему же вы против? — эмоционально воскликнула она.
— Жанна из бедной семьи и не должна была влюбляться в вашего Михаила, — произнесла я голосом, полным трагизма. — Хотя здесь-то как раз я могу ее понять, но нет ведь никакой уверенности, что и другим детям моей сестры так же повезет. Они начнут ей завидовать, пойдут ссоры… Нет-нет, это нехорошо. Я не сторонница неравных браков.
— Здесь я с вами согласна, — живо откликнулась мать Михаила, — в основном это выглядит плохо, но бывают и исключения. Софья Адамовна, отвечая благодарностью на вашу откровенность, хочу знать: почему вы мне позвонили?
«Хороший вопрос, — подумала я. — Но так я тебе и призналась!»
— Жанна сказала, что в ближайшее время состоится ваше знакомство.
Девочка чиста, наивна и даже не подозревает о сложностях семейной жизни. Она безумно любит Михаила и, как сегодня мне открылась, уже заочно любит вас. Мне хотелось бы уберечь ее от возможных травм. Пока дело не зашло слишком далеко, я подумала, что, может быть, если мы с вами найдем общий язык, еще не поздно будет расстроить этот брак.
— Что вы говорите! — В голосе собеседницы прозвучало неподдельное возмущение. — Чтобы я устраивала интриги за спиной своего сына? Пусть будет так, как уготовлено судьбой.
«Браво! — подумала я. — Я не ошиблась в подруге Тамары. Не женщина, а кремень».
— Мне очень стыдно за свою неловкость, — вновь запела я. — Поверьте, я не хотела вас рассердить и уж тем более обидеть, и руководствовалась самыми лучшими чувствами. Жанна мне как дочь. Я уже жалею, что решилась на эти переговоры. Вовек себе не прощу, если сделала только хуже.
— Успокойтесь, никому вы хуже не сделали, — смягчившись, заверила меня Елизавета Павловна, — а поступили вполне честно, прямо выразив свою позицию по этому вопросу. В любом случае, это не телефонный разговор. В ближайшее время нам надо встретиться и познакомиться поближе.