Счастливица.
— С этим не шутят! — крикнула Жанна и запустила в меня подушкой.
— А что нюни распускать? Возьми себя в руки. Подумаешь, лишний раз трахнули. Эка невидаль. Главное — не обидели. Вот блузку порвали, это да, горе.
А я собиралась ее тебе подарить. Впрочем, и это исправимо. Через месяц станешь женой Михаила, он богатый, купит тебе сто таких блузок.
Тут на нее накатила новая волна истерики. Она принялась подвывать и кататься по кровати, с остервенением молотя руками и ногами.
— Ничьей женой я теперь не буду, — скулила она. — Никто на мне теперь не женится. Вся жизнь кувырком из-за какого-то подонка! Гадина! Сволочь! Убила бы его! Убила бы!
Я ничего не могла понять.
— Ты что же, все-таки собираешься рассказать Михаилу об этом незначительном эпизоде своей жизни? — поразилась я.
Нехорошие предчувствия охватили меня.
— Постой-постой, и о чем ты там бормотала? Почему ты «другая»? Можешь ты выражаться ясней? — отчаянно закричала уже и я.
— Куда уж ясней, — вздохнула Жанна. Мой крик подействовал на нее отрезвляюще. Она больше не плакала, но такая мука отразилась на ее лице, что уж лучше бы она продолжала рыдать.
— Как я теперь объясню Мише, почему я не девочка? Он же именно за это меня и полюбил. Мне сделалось дурно.
— Что?!!
— А то, что не было у нас ничего. Я все врала. Он берег меня, не целовал по-настоящему даже, а теперь…
Жанна закусила губу. В ее глазах вновь показались слезы.
— Теперь он никогда не поверит мне, а я так его люблю-ююю.
Я просто остолбенела.
Все то время, пока я пребывала в заблуждении относительно характера свиданий Жанны и Михаила, свидания эти, оказывается, носили чисто пионерский характер.
Кто же мог подумать, что тридцатилетний мужчина, преуспевающий бизнесмен, столько месяцев водил мою дурочку за ручку вдоль Москвы-реки и любовался закатами?
Естественно, я про такое и подумать не могла, поэтому легко верила всем сексуальным измышлениям Жанны. Она же (до чего дошел прогресс!) страдала от своей чистоты, чувствовала свою ущербность и компенсировала целомудрие развязностью, но только у меня на кухне. Пиво, сигареты и порнобасни были только для меня, с Михаилом же она была скромна.
И слава богу! Но до чего мы дожили в погоне за модой! Этак скоро невинным девушкам действительно придется идти на панель, чтобы, упаси боже, не заподозрили их в старомодности, а порядочным людям придется совершать всякие подлости, чтобы не казаться белыми воронами.
А может, так уже и происходит. Ведь даже я, дура старая, возвожу на себя напраслину, хотя в душе, ну чистый ангел.