– Но ведь узнают, что это я… – проскулил он, выцарапывая оправдания, словно пес зарытую кость.
– Я все продумала за тебя. – Мать Скейр двумя длинными пальцами извлекла малюсенький сосуд, скляночку с чем-то вроде воды на донышке. – Ты ж был чашником у короля. Накапать вот этого в кубок королевы едва ль сложнее. Одна капля – больше не надо. Она не будет мучиться. Она заснет и никогда не проснется. И тогда эльфийскому сумасшествию придет конец. И, быть может, наступит мир с Верховным королем.
– Король Финн тоже надеялся на мир.
– Король Финн не знал, что предложить.
Рэйт снова сглотнул.
– А вы знаете?
– Начнем с отца Ярви, в клетке. – Мать Скейр запрокинула набок голову. – Вместе, скажем, с южной половиной Гетланда. А то, что лежит к северу от Торлбю, отойдет нам. Разве не прекрасно? Я убеждена, что праматерь Вексен прислушается к этому доводу…
Мать Скейр подняла безжизненную руку Рэйта, перевернула кисть и положила склянку на ладонь. Совсем крохотулька. И он припомнил слова Скары. Почему честного простака отправили выполнять работу пройдохи?
– Вы послали меня к ней, потому что я убийца, – пробормотал он.
– Нет, Рэйт. – Мать Скейр снова обхватила его лицо, наклонила к себе. – Я отправила тебя потому, что ты нам верен. Пора заявлять о награде. – Она встала, возвышаясь над ним. – Завтра в это же время ты вернешься туда, где тебе пристало быть. Возле короля. – Она повернулась, чтобы уйти. – И возле брата.
Рэйт ощутил на плече руку брата.
– Скольких людей ты убил, братишка?
– Известно, я в подсчетах не силен.
– Раз так, что такое еще разочек?
– Есть разница – убивать того, кто готов убить тебя первым, и убивать кого-то, кто… – Кого-то, кто ничем тебя не обидел. Кого-то, кто был к тебе добр. Кого-то, кого ты…
Рэкки потянул его за рубаху.
– Разница лишь в том, что сейчас всем нам куда больше выигрывать и терять! Если ты не пойдешь на это… живи тогда сам по себе. Тогда мы оба будем порознь.
– А что сталось с мечтой вместе отчалить по широкой Священной?
– Ты велел мне возблагодарить Войну-Матерь за то, что мы на стороне победителей, и оказался прав! Давай не будем притворяться, что ты кончал одних воинов. Сколько раз я составлял тебе компанию? Как насчет бабы из той усадьбы? Как насчет ее детей…
– Сам знаю, что я наделал! – Закипел гнев, Рэйт сомкнул больную ладонь на склянке и потряс кулаком перед братом. – Не для нас ли обоих? – Он схватил Рэкки за грудки, тот пошатнулся, сбил с огня котелок и разлил кроличью похлебку на траву.
– Брат, хорош. – Рэкки взял его за плечи, скорее обнимая, чем стараясь перебороть. Чем сильнее ожесточался Рэйт, тем больше смягчался брат. Он же знал его лучше всех. – Кто присмотрит за нами, если не мы сами? Сделай, ладно? Ради меня. Ради нас.