Опыт по части унижений.
– Ага, пират обучит меня делам государства, – пробубнила под нос Скара, – вдобавок пират-неудачник.
– Хватит брюзжать. Неужто зря я убила столько часов, натаскивая вас изъясняться, как подобает принцессе? Как подобает королеве? – Мать Кире вскинула подбородок, и ее голос вольно зазвенел, отражаясь от потолочных балок: – Раз вы считаете свои слова достойными внимания – произносите их гордо: пусть они летят на весь зал, пусть ваши устремления и надежды переполнят дворец и пронзят сердце каждого, кто их услышит! А если вы стыдитесь собственных мыслей – пожалуйста, промолчите. От улыбки с вас не убудет. Вы что-то сказали?
– Такое, значит, дело… – Синий Дженнер поскреб в седых волосках, пока не отвалившихся от черепа, огрубелого от непогод и в жизни не знакомого с гребнем. – Праматерь Вексен подавила восстание в Нижнеземье.
– Руками своего пса, Йиллинга Яркого, который поклоняется не богам, но самой Смерти. – Дедушка сдернул со стола кубок – невольник еще не закончил наливать, и эль выплеснулся на столешницу. – Говорят, дорогу на Скегенхаус он сплошь огородил виселицами.
– Верховный король обратил взор на север, – продолжал Дженнер. – Ему не терпится приструнить Атиля и Гром-гиль-Горма, а Тровенланд…
– Лежит на его пути, – закончила мать Кире. – Не горбьтесь, Скара, это неприлично.
Скара ответила злобным взглядом, однако поерзала плечами, стараясь принять ту насквозь неестественную позу – спина прямая, как доска, шея вытянута, – о которой пеклась служительница. Сиди так, будто к твоему горлу приставили нож, – вечно твердила она. – Разнеживаться – не для принцессы.
– Я – человек свободолюбивый, и я не сторонник ни праматери Вексен, ни ее Единого Бога, ни ее законов – тем паче поборов. – Синий Дженнер уныло потер скособоченную скулу. – Но когда Матерь Море раздувает шторм, капитан всеми способами должен спасать то, что можно. Мертвецу не надо свободы и даром. А от гордости и живым толку мало.
– Мудрая речь. – Мать Кире наставительно покачала пальцем Скаре. – Сегодня побили, значит, выиграешь завтра. А мертвый – проиграл навсегда.
– Трудновато бывает отличить мудрость от трусости, – огрызнулась Скара.
Служительница заскрипела зубами.
– Клянусь, я учила тебя лучшему поведению, нежели оскорблять гостей. Благородны не те, кого почитает знать, а те, кто готов уважить простых людей. Слова – это оружие. С ними нужно уметь обращаться.
Дженнер скромным жестом отмел любые мысли о нападках.
– Несомненно, принцесса Скара вправе так судить. Я знавал многих куда храбрее меня. – Он невесело улыбнулся, обнажая кривой ряд зубов с дырами в строю. – И повидал, как одного за другим их зарывали в землю.