Двое великих королей, двое прославленных витязей, двое старинных недругов встретились и оглядели друг друга поверх тлеющего костра. И ликованье, и смех примолкли на всем заполоненном людьми берегу, и Та, Кто Выпевает Ветер выдала бойкую трель и разметала огнистые вихри искр по галечнику и дальше, в морские темные воды.
Тогда Крушитель Мечей выпятил свою небывалую, широченную грудь – вспыхнула цепь из яблок мечей его павших врагов – и молвил громоподобным раскатом:
– Глянул я в море, узрел я корабль быстровеслый, серой гагарой скользит над водою – встречь Верховного ладьи, скворцы-недомерки раскинуты в море. Железом окована мачта его, металл в ратоборцев десницах. Железо во взоре его капитана, пощады в бою он не ведал. Железной косою провел по волнам он корабль. Накошено трупов – алчь Матери Моря насытит.
По воинам пробежал железный ропот. Гордость от собственной силы, от силы их вожаков. Гордость от песен – впредь слушать их сыновьям, и это прельщало бойцов пуще золота.
Атиль широко распахнул свои безумные очи, позволил мечу соскользнуть с локтя и острием упереться в землю. Грубым голосом, точно скрежет точильного камня, воскликнул он:
– А я оглянулся на сушу, и вот, собирается войско. Черно было знамя, что ветер трепал по-над ними. Черен был яростный гнев, что отведали вражьи ряды. В море, сброшены в море Верховного рати. Стали гром бушевал – то кололись щиты и дробились шеломы. И разгрома останки багровый прибой омывает. Войны-Матери алчь утолят трупы недругов павших.
Над пламенем костра короли пожали друг другу руки, и к небу вознесся могучий приветственный рык, полился шум: воины лупцевали по покоробленным щитам зазубренными клинками, бухали кулаками в кольчужные плечи товарищей, а Скара хлопала в ладоши и смеялась со всеми.
Синий Дженнер раздвинул брови.
– Слог вполне выразительный, на скорую-то руку.
– Потом скальды заточат его поострее! – Скара узнала, что значит одержать большую победу – и это чувство должно быть воспето. Верховного короля прогнали с родины ее предков, и в первый раз после того, как она покинула подожженный Лес, у нее полегчало на сердце…
Тут она вспомнила ту безучастную улыбку, в капельках дедовой крови, и вздрогнула:
– Яркий Йиллинг был среди мертвых? – выпалила она.
Гром-гиль-Горм обратил к ней мягкие, темные глаза:
– Я не заметил следов ни этой смертепоклонной псины, ни его Сподвижников. На песке мы перерезали сброд, слабовооруженный и под началом у слабаков.
– Отец Ярви! – Рядом со Скарой протиснулся мальчишка и дернул служителя за полу. – Прибыл голубь.