Редактор появился лишь к вечеру и тут же увел меня в свой кабинетик. Мы закурили. Он оглядел меня запавшими от усталости глазами и улыбнулся — сдержанно, словно форточку приоткрыл.
— Значит, приехали? Добро. У нас тут дела подзапущены, а вас мне рекомендовали как опытного ответственного секретаря. Как вас отпустило ваше начальство? Без скандала?
— Обошлось. Я ведь ненадолго. Месяц–другой, и обратно в свою газету.
— Да, ненадолго. — Редактор кивнул, с сожалением глядя на кончик папиросы — он курил «Беломор». — Ненадолго.
— Простите, а что стряслось с вашим секретарем?
— Она в декретный отпуск ушла. И предупредила, что не вернется.
— Так.
— С редакцией, с типографией познакомились? Я давал указание товарищам.
— Как же!
— Положение уяснили? Ну–ка, ну–ка? Мне интересно, что вы скажете.
— Что ж — положение? — ответил я. — У вас столько общественных поручений! — Редактор наклонил голову. — Да еще теплый гараж строите. Вот и выходит, что на секретарские дела у вас времени почти не остается, газету вы делаете урывками, к печати подписываете поздно. В типографии сплошь женщины, и мужья с ними скандалят из–за ночных возвращений. Да и утомительно это — такой рабочий день. Сегодня из чистого разворота в последний момент вынули заголовок. Верстальщица вместо «Военные действия во Вьетнаме» набрала «Военные действия в военкомате». Знаете, шрифт светлый, кегль небольшой. Усталый человек может и не заметить.
Редактор слегка передернул плечами: должно быть, представил себе, как подобный «ляп» идет в печать.
— Вы когда можете приступить к работе?
— Завтра с утра.
— Очень хорошо! Прямо с утра и садитесь за макеты, а к вечеру продумайте свои предложения. Мы соберемся всем коллективом, послушаем вас, поговорим.
Момент наступил решительный. Правильное распределение сил таково: редактор — власть законодательная, секретарь — исполнительная. Смешивать эти два рода обязанностей нельзя ни в коем случае.
В общем, я уступчив, но здесь поддакнуть редактору никак не мог, — впрочем, в его же интересах. Надо было все поставить на свои места. Мысленно запихав свою уступчивость в дальний чулан, я заговорил жестко, хотя меня при этом и коробило:
— Завтра утром, Василий Иванович, я за макеты не сяду. — Редактор насторожился, потянулся за новой папиросой. — Сядете вы. А я весь день буду разбирать секретарский стол — в нем черт ногу сломит, так нельзя работать! Послезавтра займусь заголовочными шрифтами. У вас лежит много новых, не распакованных, есть красивые — гарнитура Банникова, например. Изношенные шрифты сложим в сарае. Нужна таблица образцов. В общем, опять уйдет полный рабочий день. А вот со следующего номера…