Сейчас, оставив ее одну, без присмотра Германа впервые мучили неясные подозрения, он метался между долгом перед семьей и диким желанием быть с Ингой каждую секунду. Впервые ему казалось, что она отдаляется от него.
Герман слушал голос Инги и вдруг понял, что с ней что-то происходит, и под деланным весельем скрывается какая-то проблема, какое-то опустошающее чувство и он снова спросил, все ли у нее в порядке. Его уверили, что все, кроме того, что Новицкого нет рядом. Герман положил сотовый в карман, и решение уже сложилось в его голове. Оно было ярким внезапным, но в тот же момент окончательным и бесповоротным. Вечером, когда гости уедут из их дома, он поговорит с Майей и попросит у нее развода. Все. Нет больше сил ждать каждый день, когда Инга ускользнет из его жизни. Да, он, черт возьми, хочет счастья. Он женится на своей девочке, и наконец-то будет владеть ею безраздельно. Вот вернется в ее Мухосранск, подарит ей кольцо и сделает предложение. Ну и что, что она моложе на двадцать пять лет, ну и что, что, скорей всего, она с ним только из-за денег, на все плевать — Герман хочет владеть ею безраздельно. Он хочет состариться рядом с Ингой.
Майя восприняла известие с достоинством, эта мудрая женщина уже давно была для него верным другом и помощником во всем. Не было истерик, битья посуды и слез. Герман даже удивился, хотя жена знала его слишком хорошо и понимала, что Новицкий обеспечит ей безбедную старость и сделает все, чтобы дети ни в чем не нуждались. Новицкий не учел лишь одного — Майя не собиралась с ним разводиться, и ее согласие еще не означало, что она подпишет все бумаги о разводе.
* * *
Эта неделя была для меня более чем плодотворной, я с успехом заключила новые сделки, взяла новые проекты. Впереди встреча с кредиторами, которым я собиралась предоставить отчет о проделанной работе за последние недели. Чтоб на пятки с возвратом заема не наступали. Единственное, что омрачало мою радость, так это то, что кредиторы непременно хотели вести переговоры не только со мной, но и с Чернышевым, а это означало, что я должна позвать его обратно, несмотря на то, что еще полноценных три дня я могла наслаждаться тишиной и спокойствием. Как ни странно, Чернышев отступил, и все это время в офисе ни разу не появился, меня это даже удивляло. Я ожидала скандалов, думала, что он будет надоедать визитами, звонить, но он взял и исчез. Я не верила, что все так просто — он готовит ответный удар, и тот непременно последует рано или поздно, а вот к этому я должна быть готова. Михаил Геннадьевич тоже не давал о себе знать, но тут нужно было все же набраться терпения. Это мое самое сильное оружие, моя козырная карта, которую я выдам под самый занавес. Поэтому я не торопилась, у меня, в отличие от Чернышева, есть много времени. Все же придется к нему обращаться, но я решила, что Артуру может позвонить Светочка. Слишком много чести для него, если это сделаю я. Через пару минут Света сообщила, что Чернышев приехать отказался, сказал, что если так сильно нужно, я могла бы и сама ему позвонить. Сволочь. Ведь знает же, что позвоню, и выбора у меня нет, вот и выпендривается. Хочет заставить меня унижаться. Мною овладело непреодолимое желание поехать на встречу самой, ничего, могу управиться — язык, слава богу, подвешен, уговаривать я умею. Света перезвонила упрямцу еще раз, но тот не отвечал на звонки. Я нервно поглядывала на часы и понимала, что выбора нет, придется спрятать гордость в карман. Артур ответил мне не сразу, назло потянул время и трубку поднял только с третьего звонка. Я услышала ленивое: