— Продолжай, — хрипло скомандовал он, — не останавливайся, раз начала.
Это был вызов, я не умею не отвечать на вызовы, тем более такие наглые. Пусть смотрит и изойдется слюной. Но одно дело, когда я все это проделывала перед Германом, который и не волновал меня, а мог и совершенно "исчезнуть" если закрыть глаза и начать фантазировать, а другое — Чернышев, который облокотился о стену, скрестил руки на груди и смотрит на меня черными от страсти глазами. Возникло желание натянуть одеяло на голову и сделать вид, что ничего не было. Только это означало поражение. Продолжая смотреть ему в глаза, я медленно провела руками по груди, лаская соски. Артур сжал челюсти так сильно, что скулы ясно прорисовались под темной кожей. Нервничает… То ли еще будет. Я прогнулась назад, прикусив губу, и показывая всем видом, как мне нравится себя трогать. Одна рука скользнула по животу к скрещенным ногам. Я внимательно наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, за тем, как менялось выражение его лица, раздвинула ноги, и он подался вперед, с трудом взял себя в руки и снова облокотился о стену. Я дерзко облизала сначала один палец, затем другой и наконец-то прикоснулась к себе там. Ощущения совсем другие, чем с Германом, острые, пугающие, взрывоопасные и все это под его жгучим взглядом. Я решила закрыть глаза и отстраниться от всего, пусть смотрит и сходит с ума. Мои пальцы порхали привычно, и уже скоро я начала тихо постанывать, зная, что его это заведет еще больше. Только мне хотелось его ласк, чтобы это он прикасался ко мне, чтобы там были его пальцы, но я бы никогда не посмела ему в этом признаться.
Я скорее услышала, чем увидела стремительное движение, Артур сел рядом со мной. Первым порывом было скрестить колени, но он словно понял и удержал мои ноги распахнутыми. Почувствовав сильные руки на своей горячей коже, я изогнулась, возбуждение начало нарастать, и игра превращалась в реальность. Он так близко, он видит меня настолько раскрытой и бесстыдной. Внезапно я почувствовала приближение оргазма. В тот же миг Артур отбросил мои руки с такой силой, что я открыла в испуге глаза.
— Дальше — я сам, — хрипло простонал он, и мою руку сменили его умелые пальцы. Он намеренно не давал мне кончить, то скользил во внутрь моего разгоряченного, истекающего влагой, лона, то гладил клитор, недостаточно сильно, лишь едва касаясь. Я изгибалась навстречу ласке, с моих губ срывались громкие стоны, дыхание со свистом вырывалось наружу. Я балансировала на грани ошеломительного оргазма, которого он мне не давал, то подводя к самой точке, то отбрасывая назад, когда гладил мои бедра и живот, давая успокоиться.