Но самое жуткое было не в этом. Самое ужасное было в том, что глядя вокруг я никак не мог понять, кто из собравшихся в заведении девиц — моя Варька. От этого стало так нехорошо!..
Последний кошмар окончательно доконал меня. Что–то ужасное налетало и налетало на меня в кромешной тьме, а я все силился разгадать, что это — арабский ифрит или, может быть, наш христианский дьявол. В конечном итоге, решил оградиться от него крестным знамением, но проклятая тварь хохотала мне прямо в лицо и обвиняла во всех смертных грехах. Сознаюсь, проснувшись в холодном поту, я опять сотворил крестное знамение, прочитал по памяти «Отче наш», а утром чуть свет отправился на городской рынок.
— Святая Варвара есть? — хмуро спросил я у тетки в платке торговавшей иконками и образками.
— Есть, милок, есть, у нас любые святые есть, — расплылась в улыбке тетка, выкладывая на выбор несколько ликов.
— Мне вот этот, побольше, — выбрал я и, не торгуясь, расплатился, а потом еще и пожертвовал полсотни на строительство в нашем городе очередного храма.
— О, Витя, привет! Ты чего тут? — радостно вопросили меня из–за плеча.
— Да вот, — подхватив окликнувшего меня гражданина под руку, я увлек его подальше от тетки, — иконку купил.
— На хрена?
Вопрошавшим был мой старинный приятель, профессор Филимон Чупрына, сеявший разумное–доброе–вечное на кафедре, которая некогда именовалась кафедрой марксистско–ленинской философии, а ныне, совершив в годы перестройки головокружительный кульбит, — кафедрой философии религии.
— Ну… Филь, у нас же охранное агентство «Санта — Барбара» называется. По–русски, значит «Святая Варвара». Думаю насчет рекламы поразмыслить.
Брехня эта друга–философа вполне устроила. Я же, по расставании с ним, мысленно попросил у Святой прощения за то, что, пусть на словах, но, впутал ее в столь грязное дело, как реклама.
В последствии выяснилось, однако, что сказанное вслух доходит до небесных покровителей гораздо лучше, чем все наши мысленные извинения. Ничем иным последующие события я объяснить просто не в состоянии.
Телефонный звонок взревел очередной раз и я с трудом разогнул затекшую шею. Вот черт, так ведь и уснул за компьютером. Перекрестился оглянувшись на стоявшую в углу дивана иконку. Потянулся за трубкой.
— Але?
— Пригласите, пожалуйста, к аппарату господина Сковороду Виктора Николаевича.
— Слушаю. Это я, — соображал я спросонок так себе и узнать звонившего по голосу, естественно, не смог. — Кто это?
— Это Горюнов Евгений Алексеевич беспокоит. А что это вы, Виктор Николаевич, спите на работе?