Жаль. Жаль, что всё так быстро кончилось. И юбка сегодня была длинновата.
Тёмно–синяя «ауди» с правительственными номерами отъехала от «Ва–банка» и взяла курс в сторону Лужников.
Уже через пятнадцать минут машина остановилась возле гостиницы «Арена» на углу Усачёва и улицы Десятилетия Октября. Екатерина Германовна с дипломатом и в сопровождении двух дюжих охранников в тёмных двубортных костюмах поднялась на шестой этаж.
Водитель синей «ауди» заехал в соседний дворик. Выйдя из машины, он открыл ворота гаража и загнал «ауди» внутрь. Включив свет, он закрыл за собой ворота. После чего уже спокойно, не торопясь, отклеил «правильные», но всего лишь оттиснутые на самоклеющейся плёнке номера. Сначала сзади, потом — спереди.
Теперь, с «родными» номерами машину можно было возвращать законному владельцу, у которого она была арендована по дружбе и почти за символическую плату на пару дней.
***
В Подольской районной прокуратуре Гоше не понравилось. Впрочем, не понравилось бы ему и в прокуратуре Генеральной — окажись он там так же в роли подозреваемого. Хорошо ещё, хоть не подследственного. Всё–таки дядя Пекарь ухитрился его достать даже с того света.
Пожилой следователь по фамилии Отрошенко, усталый и, похоже, обиженный на весь мир, оказался весьма информированным:
— Известно, что между вашей фирмой и покойным гражданином Опекушиным был конфликт по поводу Тульского ликёро–водочного завода.
— Кому это известно?
— Следствию известно, — глаза следователя были пусты, как его кошелёк. А до зарплаты ещё — почти неделя.
— Никакого конфликта между нами не было. И вообще лично я встречался с Опекушиным один–единственный раз в жизни.
— Где встречались? Когда? При каких обстоятельствах? — оживился Отрошенко.
— В мае месяце, в сквере около Новодевичьего монастыря. Сидели на скамейке, беседовали.
— Тема беседы?
— Господин Опекушин сообщил, что не имеет к нам никаких претензий по поводу приобретения нами ликёро–водочного завода.
— Ага. И тут же назначил собственного управляющего на ваш, — следователь подчеркнул слово «ваш», — завод.
— Никого он не назначил, просто порекомендовал нам опытного управленца, — пожал плечами Гоша. — Дело обыкновенное.
Гоша тоже чувствовал себя бесконечно усталым. Может, это заразно?
— Но почему–то сразу после смерти, я бы уточнил, убийства Опекушина вы всю верхушку завода тут же сменили, — Отрошенко потёр морщинистую шею и отпил остывшего чая.
— Они не справились с задачей. И это право собственника — менять менеджера в собственном предприятии.
— Как–то у вас всё слишком гладко получается. Однако всё же именно вы были едва ли не самым заинтересованным лицом в смерти Опекушина.