Держась за спинку коляски, катя её перед собой, он неуверенно двинулся на кухню. Ноги подламывались, они то сплетались, то, наоборот, разъезжались в разные стороны. Он клонился то вправо, то влево. На каждом этапе пути происходили торможения, сбои, срывы. От долгого лежания тело его неповоротливо, каждое движение дробилось, было как бы бесконтрольно и как следствие, утрата плавности, естественности. Он походил на куклу, которая самостоятельно учится ходить.
В вертикальном положении по–новому смотрелась более чем скромная обстановка квартиры. Тарахтел старенький «Саратов», чадила газовая плита, стояло несколько тарелок в шкафчике.
Как в прежние времена, сидя на стуле, он с аппетитом уплел две тарелки пшенного супа, заправленного луком, поджаренном на постном масле.
Над головой забухало, грохнули упавшие стулья — бесились два подросших балбеса. Отец их, грубый мужик, работал шофером на мусоровозе. Бабка плакала, жалуясь, когда он лежал в больнице, соседи палкой сбили жестяной козырек карниза, который был подсунут под балкон мусорщика. Теперь, когда дождь, вода стекала по стеклам, заливая балкон.
* * *
С короткими передышками он всю неделю тренировал свои чудесным образом ожившие ноги, с радостью отмечая, как они становятся толще, мышцы упруже. Торс всегда был в порядке, хотя на нем не выпирали мышцы, никто не догадывался, что под гладкой кожей таится мощь, динамичность, взрывная сила…
Тем временем за окном его шестилетней тюрьмы апрель давно перешел в май. Где не было асфальта, желтели и белели мелкие цветочки. На единственном дереве во дворе, оккупированного машинами, ярко зеленела молодая листва. В легких платьях, как цветы, расцвели женщины, исполнившись новой прелестью, доселе таившейся под неуклюжей зимней одеждой.
Чтоб не посекла моль, всю одежду Александра бабка сдала в комиссионку. Раньше он одевался по последней моде, ведь одежда в его работе, как и внешность, играет очень значительную роль. Женщина вначале видит оперенье, а потом уже всё остальное. Прекрасно одетый с хорошими манерами привлекательный молодой человек ну никак не может ассоциироваться с аферистом и проходимцем! Глаза, прежде всего, видят внешнее, форму, лишь сознание, часто запоздало, проникает за границу внешнего.
В чулане среди старых вещей он отыскал спортивное трико отчима. Приличную рубашку и джемпер в виде гуманитарной помощи ещё раньше принесли из Красного креста. Обувь! Всё упиралось в неё. Она должна быть непременно удобна и легка, так как в том деле, на которое он идёт, главное быстрота.