– Спасибо, – бормочу я, засовываю руки в карманы джинсов и бреду домой, опустив голову.
– Что случилось? – спрашивает Рей – она стоит в дверях своего дома.
– Райчел уезжает в Сан-Франциско. – От этих слов во рту остается привкус горечи. – Насовсем.
– Как насовсем? – переспрашивает Рей, словно эта мысль не укладывается у нее в голове.
– Кажется, ее отец нашел там новую работу или что-то в этом роде, – бурчу я.
– Ты не знал?
– Впервые сегодня услышал. А ты? – резко спрашиваю я.
– И я тоже, – растерянно бормочет Рей.
– Свинство какое. Мы же друзья, кажется. Я так вообще ее бойфренд. Могла бы и рассказать нам. – Я говорю слишком громко – злость все-таки прорывается наружу.
– Райчел не виновата.
Я оборачиваюсь и вижу Николь. Кажется, она плакала: глаза красные, опухшие.
– Райчел не хотела переезжать. У ее отца просто не было выбора, вот и все. И глупо за это на нее злиться.
– А почему тогда ты такая расстроенная?
Николь не отвечает. Вытирает со щеки слезинку.
– Райчел просила тебе передать. – Николь протягивает мне сложенный вдвое листок и уходит.
* * *
– Так всю неделю и будешь киснуть? – спрашивает Рей, сидя рядом со мной на кожаном диване в дядином кабинете.
– Я не кисну, – обиженно отвечаю я, глядя в окно.
– Боишься, что, когда вернешься в Креншо, ее там уже не будет, да?
– Да. – Голос у меня звучит еле слышно.
– А почему ты за ней не побежал, когда она ушла? Почему дал ей уйти вот так? Тем более что эта девушка сама призналась в том, что она Николь.
– Да ничего подобного. Ниель как раз сказала, что она не Николь, разве ты не помнишь? – У меня никак из головы не выходит ее лицо, искаженное болью.
– «Теперь я больше не Николь» – вот как это прозвучало. А вдруг она от кого-то прячется? Нельзя было ее отпускать.
– А что я мог сделать, Рей? Что? – повышаю я голос. – Я же просил ее не уходить. Я…
– Но ты даже не спросил, что с ней случилось, – упрекает меня Рей. – Не поинтересовался, почему она сейчас не в Гарварде и не дома с родителями, с какой стати усиленно делает вид, что ее прежней жизни никогда не было. Ты вообще ни о чем ее не спросил, Кэл! А теперь… она, скорее всего, уже уехала, и если с ней что-нибудь случится…
Я встаю, чтобы прекратить бессмысленный разговор. Я не говорил Рей, до чего же это было тяжело – смотреть, как Ниель борется с детскими воспоминаниями, словно заново переживает какую-то муку.
– Мы должны рассказать все Море, – решительно заявляет Рей.
– Не вздумай! – Я обжигаю подругу сердитым взглядом.
– Ну почему ты такой упрямый?! – в досаде кричит она.
– Потому что мне все равно, что с ней случилось!