Идя через холл отеля, я упорно смотрю в пол. Я понимаю, что мы привлекаем внимание – в свадебных нарядах, облепленных снегом. Готов поклясться, что слышу перешептывания, но не хватало еще оглядываться, чтобы убедиться.
Мы заходим в лифт, Ниель нажимает кнопку четвертого этажа и вдруг начинает хохотать:
– Нет, серьезно, это один из лучших дней в моей жизни.
Я гляжу на нее:
– Правда?
Она кивает, все еще улыбаясь. Я улыбаюсь в ответ, но тут лифт останавливается. Как только мы заходим в номер, я направляюсь прямиком в ванную, снимать мокрую – да вдобавок еще и рваную – одежду. Снять штаны оказывается не легче, чем надеть, и ноги у меня красные как черт знает что – так замерзли. Больше всего на свете мне хочется сейчас залезть в кровать, под одеяло, желательно вместе с ней, но это уже вариант совсем нереальный.
Когда я выхожу, в радиобудильнике играет музыка, а Ниель сидит по-турецки на кровати, все еще в свадебном платье. Я замечаю, что ее мокрые джинсы висят на спинке стула, а ботинки стоят под ним.
В руках у Ниель пакет шоколадных сердечек и банка взбитых сливок. Она берет шоколадку, обмазывает ее взбитыми сливками и кидает в рот.
– Хочешь попробовать? – предлагает она.
– Э-э-э… ну давай, – без особой охоты отвечаю я.
Она протягивает мне шоколадку. Я жду, пока Ниель польет ее взбитыми сливками, а потом засовываю в рот целиком.
– Спасибо.
Она переворачивает банку и выливает взбитые сливки прямо в рот.
– Хочешь? – спрашивает она с набитым ртом. Я смеюсь и киваю. – Сядь! – командует она.
Я сажусь на кровать перед ней и жду, что Ниель отдаст мне банку.
– Открой рот!
Я неохотно запрокидываю голову, и она льет мне в рот взбитые сливки. На лице у нее появляется широкая улыбка: я раздуваю щеки, как хомяк, чтобы проглотить.
– Слушай, а салфеток-то у нас и нет, – говорит Ниель и, пока я собираюсь вытереть рот тыльной стороной ладони, протягивает руку и легонько проводит большим пальцем по моей губе, стирая каплю.
Не в силах шевельнуть ни одним мускулом, я смотрю, как она облизывает палец.
– А мороженого хочешь? – спрашивает она и уже собирается спрыгнуть с кровати.
Я моргаю:
– Э-э-э, может, отложим до следующего раза? У меня ноги окоченели, мороженое тут точно не поможет, сколько его ни съешь.
Ниель снова усаживается на кровать:
– Ошибаешься, еще как поможет. Можешь мне поверить. Я в мороженом эксперт. Но силой я тебя кормить, конечно, не буду.
– И на том спасибо, – отвечаю я. И, вдруг вспомнив, встаю и беру свой пакет. – Ой! У меня же есть для тебя свадебный подарок.
У Ниель широко распахиваются глаза: