— Всё–таки подпалишь сруб?
— Может, и подпалю, может, и отпущу вас на домашнее хозяйство. Эй, бойцы, займитесь этими пугалами!
Стрельцы внесли охапки отёсанных палок. Продели в рукава кафтанов и церковных облачений вельможных и чиновных.
— Ну, чем не пугала огородные всамделе? — не по–доброму захохотал новоявленный князь, перекосив от злобы своё лицо. — Ведите их к смертному срубу и скиньте вниз на солому. Пусть отдохнут и призадумаются погожим летом.
— А с игуменом что делать? — спросил келарь.
— Подвесьте его в клетке вон на том дубе. Там листва гуще — его дождиком не замочит, солнышком не иссушит. Пусть молится и кается. Отшельникам и столпникам господь все грехи списывает за их подвиги в постничестве и одиночестве.
— А яства и питие? — отчаянно возопил игумен.
— Хлеб и воду тебе из монастыря старушки–богаделки будут приносить, — загыгыкал бывший келарь, а ныне заглавный думный дьяк Евфросий. — И кал твой с земли сметать, как за зверем в клетке в зверинце сметают.
На пологом спуске к берегу Печоры — бабский вой и столпотворение.
На якоре у причала стоял караван из трёх тяжело гружённых всяким домашним скарбом длинных плотов с шалашами от дождей и непогоды. Их подтянул сюда водоход с водомётным движителем. Стрельцы и копейщики еле сдерживали натиск толпы, чтобы очистить прибрежный луг.
— Дочушка моя!
— Сыночек мой!
— Куды вас от мамки увозят!
На берегу выстроились пары вьюношей и красных девок на выданье, связанные крепко–накрепко за руки свадебными рушниками.
У переносного алтаря со святыми дарами бранились три священника. Дьякон раздувал кадило, подбрасывая в него красные угольки, и всё время тёр рукавом подрясника заслезившиеся от дыма глаза.
— Тимофей, царь Ирод ты поганый! — кричали старые бабы из толпы, еле сдерживаемой копейщиками. — Как я дитю малую под венец пущу? Жалость поимей — девка ещё в возраст не вошла.
— Отныне повелеваю женить и замуж отдавать в шестнадцать лет, а не в двадцать семь, как было допрежь. На тёплых землях русским людям должно плодиться и размножиться, чтобы державу за собой силой удержать. Потребны воины и работники. Каждая баба должна родить, вскормить и ввести в возраст не мене десяти дитёнков.
— Нашим девкам ещё в куклы играться да гулять с парнями в юных летах, а не рожать!
— Доиграемся до вырождения в таёжных болотах. Или сами в зверолюдей мохнатых оборотимся, или зверолюди нас сожрут.
* * *
Все три попа у алтаря разругались вдрызг до того, что наотрез отказались насильно венчать плачущих юниц с зарёванными вьюношами.
— Я приказал брачевать! — крикнул князь.