Может быть, проблема в том, что Ли не способна воспринимать живопись. По стилю картины Гарта — нечто среднее между Дэвидом Хокни и «голубым» порно. Сочные калифорнийские оттенки зеленого и синего, много воды… и обилие мужской плоти. Серия из двадцати с лишним картин изображает обнаженную мужскую натуру (ну разумеется!) в самых разнообразных позах — ничком и плашмя — на садовом шезлонге. Ли не вполне понимает, что значит «злокачественный союз», но вряд ли Тони имел в виду смесь смущения и отвращения, которую она испытывает при взгляде на картины. Неужели Лорейн способна искренне восхищаться отвратительными изображениями мужских задниц? А как насчет Берди? Девочка, одетая в белое кружевное платье и ярко-синие китайские сандалии, смотрит на картину, а отец стоит рядом, что-то показывая дочери на холсте.
Когда Ли шепотом жалуется Алану, он отвечает:
— Не будь ханжой. Тебя весь день окружают полуголые тела. Ты хотела быть врачом.
— Дело не в обнаженной натуре, — тихонько возражает она, — а в том, что нужно притворяться, будто ты ее не замечаешь, и вместо этого рассуждать о злокачественности и так далее.
— Всего минуту назад ты просила меня притвориться, что я по-прежнему живу дома.
Лорейн подходит и крепко обнимает обоих. От нее пахнет лимонами, но это не духи — очаровательный аромат как будто испускают золотистые волосы и кожа.
— Мы так рады, что вы пришли, — говорит она, но таким тоном, как будто что-то знает или подозревает. — По-моему, потрясающие картины. Эта выставка — настоящая сенсация. А ты все так же сногсшибательно выглядишь, Алан. Не спускай с него глаз, Ли.
Хотя Алан действительно (и заслуженно) гордится своей внешностью, в последнее время он начал сетовать, что его хвалят исключительно за красоту. Окружающие, мол, даже перестали спрашивать, чем он занят в плане музыки. Ли не согласилась с мужем, но иногда ей кажется, что друзья просто не хотят сыпать соль ему на раны, поскольку он нередко реагирует весьма враждебно.
— Мои подруги просто мечтают с тобой познакомиться, Ли. Они хотят заниматься йогой.
Ли берет стакан вина и следует за Лорейн, держа мужа за руку. Она видит трех женщин, лет за сорок, которые стоят в дальнем углу и оглушительно хохочут. Видимо, они слегка подвыпили. Лорейн представляет им Ли, и одна из женщин сразу спрашивает:
— Вы пьете?
— Умеренно, — отвечает Ли.
— Как странно. Я думала, что все преподаватели йоги воздерживаются от спиртного.
Ли слышит снисходительные нотки, как будто она часами изводила эту даму нотациями о пользе воздержания.
— Наверное, зависит от того, как вы понимаете воздержание, — говорит она. Ли так и подмывает сказать, что в бардачке у нее лежит пачка сигарет, но Алану лучше об этом не знать. — Мой муж Алан.