— Да-да-да, у нас все есть.
Грациэла чувствует разочарование — после стольких репетиций, после травмы, после недель, потраченных на восстановление. Неужели она старалась ради того, чтобы услышать: «Да-да, у нас есть все контакты, увидимся, не звоните нам»?
— Спасибо, что предоставили такую возможность.
— Во всяком случае, она вежлива, — замечает женщина в берете, как будто Грациэлы тут нет.
Грациэла бредет к двери, чувствуя себя выставленной на посмешище, но стараясь держаться с достоинством. Когда она уже берется за ручку, у кого-то звонит мобильник, и продюсер окликает девушку:
— Подождите.
Она не останавливается, а буквально примерзает к месту, не в силах обернуться. Грациэла видит своих судей в зеркале на противоположной стене. Они сгрудились над столом и просматривают сделанные записи. Продюсер откладывает телефон.
— Грациэла, если не ошибаюсь?..
Девушка оборачивается:
— Да.
— Она просит вас станцевать еще раз.
Грациэла оглядывается. Все зеркала выглядят одинаково, но…
И нет никаких сомнений по поводу того, кто такая «она».
— Вы можете это сделать? Исполнить номер сначала?
— Конечно.
— Если вас возьмут в клип, вы не откажетесь сделать короткую стрижку?
— Не откажусь.
Выйдя на улицу, Грациэла чувствует, что вся ее жизнь изменилась. Она не получила ясного ответа, но после второго прогона телефон зазвонил вновь и у Грациэлы спросили, умеет ли она танцевать чарльстон.
— Мы намерены ввести много неожиданных элементов, — сказал продюсер.
В детстве Грациэла обожала Жозефину Бейкер — ее изящество, блеск, безумный стиль, который не походил ни на что виденное ею до тех пор или впоследствии. У нее сохранилось лишь слабое воспоминание о старом черно-белом документальном фильме с участием Жозефины Бейкер, которая танцевала чарльстон. Исполненная надежды, оптимизма и неподдельной радости, Грациэла в течение двадцати секунд делала нечто, как ей казалось, максимально близкое.
«Она» одобрила Грациэлу, и остальные держались очень дружелюбно.
«Какое воодушевление!»
«Не правда ли? Я сразу это понял».
«А улыбка! Конечно, нам она не понадобится, но как хороша!»
Линдси ждет в коридоре. Она одними губами задает подруге неизбежный вопрос. Грациэла пожимает плечами, а затем невольно расплывается в широчайшей улыбке. Линдси взвизгивает, несется к ней и заключает в объятия.
— Тебя взяли?
— Они не сказали «нет». Это значит «может быть».
— Им понравился танец?
— Ей — да.
— Бейонсе была там?!
— Не совсем. Сидела в другой комнате, наверное. Во всяком случае, она видела выступление. И позвонила им. — Грациэла не удерживается и восклицает: — Она сказала, что у меня отлично получилось! Дарил здесь?