Мэри остановилась перед массивным надгробием. То была плита из зеленого мрамора с белыми прожилками, а по бокам – два гранитных ангела.
Мэри замерла – словно окаменела. Она не могла заставить себя подойти ближе и прикоснуться к мрамору, на котором было начертано:
Эзме Женевьева Даррелл
Герцогиня Даннкли
Любящая жена и мать
1830–1862
Незабвенная дочь, последовавшая за матерью
Леди Мэри Элизабет Даррелл
1847–1862
Спите спокойно,
Обожаемые бриллиант и жемчужина
Герцог с удивлением посмотрел на Мэри.
– Не понимаю, – сказал он, приблизившись к ней.
– Чего ты не понимаешь?
– При чем здесь ты?
– Читай имена.
Он нахмурился и пробормотал:
– Мэри – твое имя. И что же?..
– Леди Мэри Элизабет Даррелл, – поправила она.
– Ты дочь герцога Даннкли?
– Да.
– Но я… – Эдвард замялся. – Я был на твоих похоронах.
– Неужели? Очень любезно с твоей стороны.
Надежда в его темных глазах сменилась растерянностью.
– Боже милостивый, что все это значит? – пробормотал герцог.
– Я умерла, – ответила Мэри, с мстительным удовольствием наблюдая за ним. – Умерла, но тем не менее стою перед тобой.
– Но что же это значит?
Мэри криво усмехнулась.
– Я восстала из мертвых.
– Прекрати! Ты не умирала!..
– Со мной случилось кое-что похуже.
– Похуже? – в недоумении переспросил Эдвард.
Мэри собиралась с силами; она больше не могла скрывать правду. Пусть Эдвард все узнает – и будь что будет. Хотя, если он прогонит ее… Нет, об этом лучше не думать.
– Я сошла с ума, понимаешь? Сошла с ума окончательно и бесповоротно.
– Дорогая, побойся Бога, что ты говоришь?!
– Три года назад отец объявил, что я ненормальная, – продолжала Мэри. – Точно такая же, как моя мать. И сказал, что меня надо изолировать, иначе я стану шлюхой. – Мэри неожиданно для себя самой рассмеялась – громко и визгливо. Поспешно прикрыв рот ладонью, она несколько секунд помолчала и со вздохом закончила: – Надеюсь, ты уже понял, куда он меня отправил?
– В сумасшедший дом? Тебя три года держали в сумасшедшем доме?
– Да, представь себе, держали. И вовсе не собирались выпускать.
– Но ты не сумасшедшая, Мэри! – Он почти кричал. – Нет, и еще раз нет.
– Откуда ты знаешь?
Эдвард смотрел на нее в полном отчаянии. Человек, который привел ее на ее собственную могилу, властный и самоуверенный герцог Фарли сейчас совершенно растерялся.
Мэри снова усмехнулась.
– Что с тобой, Эдвард? Ты лишился дара речи? Очевидно, это случилось с тобой впервые в жизни.
Он тяжело вздохнул и опустил глаза.
– Я не испытывал ничего подобного с того дня, когда повесили моего отца.
Мэри охватил жгучий стыд. Она считала себя самой несчастной на свете – и вдруг услышала такое… Должно быть, это жуткое событие случилось, когда она была совсем маленькой, и поэтому она ничего об этом не слышала.