— Дорогой он, — Настя потёрлась щекой о плечо Чолли. — И детям надо сколько всего.
— Хватит, — твёрдо ответил Чолли и впервые выговорил вслух: — Шестьдесят тысяч нам дают.
Настя приглушенно, чтобы не разбудить детей, рассмеялась.
— Ой, столько не бывает.
Рассмеялся и Чолли.
— Завтра увидишь. Спи.
Настя ещё раз погладила его по плечу и вздохнула, засыпая. Посапывали Мишка и Светка, да иногда причмокивал во сне Паша. Чолли улыбнулся. Завтра у него отгул. К восьми соберутся у конторы, кто едет в город. Николай обещал зайти. В город новую куртку надо надеть. Выдали её для работы, но она лучше его старой. И бурки на ноги. Не замёрзнет. И в городе всё-таки, в Комитете чтоб увидели, что он не шакал подзаборный, кто с помойки и жрёт, и одевается. А Насте кожушок нужен и… и всё остальное, чтоб не хуже других смотрелась. И детям одежду, чтоб гуляли. И игрушки. Кроватки ещё три нужны, а то Паше скоро колыбель тесна будет. Пока всех троих в одну нижнюю комнату, тьфу, горницу, вторая — ему с Настей спальня, а третья… третья нарядная будет, гостей принимать, праздники справлять. Как говорят… Да, правильно, зала, сделает он залу. Но это потом, а пока… пока… Голова кругом идёт, сколько всего нужно. Ещё и ссуды не хватить. Придётся другую, которая с возвратом, брать. Конюшенному рабочему платят мало. Зарплата, сказали, два раза в месяц. Девятого аванс и двадцать четвёртого под расчёт, а сегодня… не посмотрел у входа в конюшню, там календарь висит, хотя толку-то смотреть, всё равно неграмотный. Шкаф в спальню нужен, гардеров, да комод для белья, на кухню для посуды шкаф, детям… Ещё вёдра нужны, занавески на окна, белья Насте и детям, рубашек бы ещё пару, в старой рабской только навоз выгребать, корыто, нет, это для стирки, а для Паши ванночку, чтоб купать. Он-то сам с мужиками в баню сходит, Настя с бабами, а детвору… дома мыть, так что ванночку большую брать. Мыла бы ещё хорошего, как у Мороза, Настя тот обмылок бережёт, только для лица. Полотенец нет, одно подаренное, а одно старое из мешковины, а здесь таким только полы моют, сапоги обтирать кладут…
Он уже давно спал, продолжая и во сне перебирать нужные покупки. И когда Настя вставала к Паше, он не слышал этого.
Многолетняя привычка вставать на рассвете разбудила его вовремя. Настя уже хлопотала у печи, разводила огонь, негромко звякала вёдрами. Чолли зевнул и осторожно, чтобы не разбудить детей, вылез из-под одеяла и сел на кровати, свесив ноги. Красноватый свет от раскрытой топки, серо-голубой свет от окна. Пора. Он ещё раз зевнул и потянулся.