.
В Советском Союзе организованная религия по-прежнему процветает и даже переживает определенный ренессанс после 60 лет официального непризнания. Из 250 миллионов человек по меньшей мере 30 миллионов являются православными — вдвое больше, чем членов коммунистической партии. 5 миллионов исповедуют католицизм и лютеранство. Еще 2 миллиона принадлежат к евангелическим сектам — это баптисты, пятидесятники и адвентисты седьмого дня. От 20 до 30 миллионов — мусульмане, а 2,5 миллиона принадлежат к самой эластичной группе — ортодоксальных евреев. Таким образом, официально установленный советский марксизм, который сам по себе является своеобразной религией, снабженной привлекательной упаковкой, не смог вытеснить то, что многие русские на протяжении веков считали душой своего национального существования.
Не лучше положение у научного гуманизма. В книге «Система позитивной политики», опубликованной в период с 1846 по 1854 год, Огюст Конт утверждал, что религиозные суеверия могут быть побеждены. Он советовал образованным людям создать светскую религию, имеющую иерархию, литургию, каноны и заповеди, сходные с католическими, но в которых Бога в качестве высшего существа, достойного поклонения, заменило бы общество. Сегодня ученые организуются в специальные группы, например Американское гуманистическое общество или Институт по изучению религии в эпоху науки. Они выпускают небольшие журналы, распространяемые по подписке, и организуют кампании, чтобы дискредитировать христианский фундаментализм, астрологию и Иммануэля Великовски>{181}. Их четкие, логичные лозунги, подкрепленные авторитетом нобелевских лауреатов, вязнут в тумане. Количество гуманистов никак не может сравниться с количеством истинно верующих последователей Джин Диксон, никогда не слышавших о Ральфе Уэнделле Берхо. Оказалось, что люди предпочитают верить, а не знать. Ницше с отчаянием писал о том, что человеку необходима цель, он предпочтет скорее желать ничто, чем ничего не желать>{182}.
Другие ученые, действующие из лучших побуждений, пытались примирить науку с религией путем разделения этих двух соперников. Ньютон считал себя не только ученым, но и историком>{183}. Свою задачу он видел в том, чтобы расшифровать Священное Писание как истинно исторический документ. Хотя ему удалось создать первый современный синтез физических наук, это достижение он считал лишь промежуточной остановкой на пути к познанию сверхъестественного. Ньютон считал, что Творец дал ученому два великих труда — книгу природы и книгу Писания. Сегодня благодаря постоянному развитию науки, пионером которой был Ньютон, сущность Бога вытеснена ниже уровня субатомных частиц и за пределы видимых галактик. Такое очевидное исключение заставило других философов и ученых создать «теологию процесса», согласно которой присутствие Бога вытекает из внутренних свойств атомной структуры. Как писал Альфред Норт Уайтхед, Бога не следует рассматривать как некую внешнюю силу, которая творит чудеса и господствует над метафизическим миром