Тот ужас, который она испытала, разглядывая старую фотографию, посетил ее и сейчас. Он уже схватил ее любимую маленькую дочурку, он показал ей нечто гадкое, она даже не могла поверить, что эта обыкновенная часть тела может быть так ужасна. Он вытащил из своего кармана кусок розовой ткани, и Эдди сразу узнала его, этот кусок юбочки Ли Анны, которую та надела сегодня в школу. Она представила, в каком ужасе находится сейчас ее девочка, и послушно закивала головой.
Она пошла сразу. Заставила себя улыбнуться, когда он грубо, сквозь зубы процедил: “УЛЫБАЙСЯ”, ведя ее за руку так, как вел бы ее лучший друг. Вдруг она оказалась в машине рядом с Ли. Гигант сильно толкнул ее, и она упала, чувствуя, как веревки впиваются в тело. Он засунул ей в рот тошнотворный кляп. Она услышала, как он завел мотор, машина тронулась, и Эдди поняла, что все пропало...
— Джек, — плакала она и, всхлипывая, пыталась сказать ему что-то, но Эйхорд не мог разобрать ни слова. — Джек, Джек...
Она плакала, и несколько минут он ее не прерывал, тот, убийца. Потом он сделал что-то, и Эдди закричала от боли. Джек слышал звуки борьбы, и наконец она произнесла:
— Я — о... я... а... Джек... Господи... А... аааааа... он... аааа... он поймал Ли... ааааа... я должна... А-А-А-А... помоги мне, я... О, Джек, помоги мне, ПОЖАЛУЙСТААААА... Извини, о, извини меня...
Эйхорд понял, что Эдди оттащили от телефона, потом услышал стук и звук ломаемого телефона и острый металлический треск, опять всхлипывания, потом стало тихо. С ним заговорило мерзкое существо.
— Ты здесь?
— Да, — сказал Эйхорд удивительно низким голосом. — Я тебя слышу, — добавил он, холодея.
— Слушай. Никаких полицейских. Ты должен прийти один, или они умрут. Я заставлю твою шлюху делать мне кое-что, пока я буду есть сердце ее крысенка.
Вот что услышал Джек, не сразу сообразив, что тот имеет в виду Ли Анну, которую он, повторив угрозу, назвал отродьем. Он будет есть сердце отродья. Так он сказал? Почему? Он напряг свои мысли. Он почувствовал, что парализован. Пьян. Он почувствовал, что совершенно парализован страхом, что не может ни думать, ни двигаться. Он сжал телефонную трубку, ломая приемник, прежде чем осознал, что держит радиотелефон.
— Что?
— Ты меня слышишь. Не пытайся выследить меня. Не глупи. Если я хоть что-нибудь замечу, эти сучки умрут ужасной смертью.
Ужас объял его. Джек положил микрофон на сиденье и поехал. Он выехал на дорогу, пылая от возбуждения, забыв, что он за рулем, ломая ограждения, когда вливался в поток уличного движения, повторяя, что нужно поглубже вдохнуть, набрать кислорода и попытаться включить мозг. Его мозг — мертв. Только эта фраза приходила ему на ум. Он человек с мертвым мозгом.