тогда… Вороватые, подлые, ленивые хезуры. И слишком быстро плодятся…
Марта отвела от него взгляд и почему-то вздохнула:
– В отличие от нас…
Он погладил ее по голове и с нежностью в голосе проговорил:
– Все еще вернется, незабываемая. Мы обязательно найдем лекарство от оружия
«последнего дня» Дома Пикчу, изменившего жизненный код женщин наших Домов.
Поэтому ты права. Не время сейчас смотреть в прошлое. Будем жить настоящим и делать
то, зачем сюда явились…
В глазах женщины блеснул победный огонек. Она все-таки сумела встряхнуть своего
спутника:
– Вот и займись. А то скоро только и будешь уметь, что глотки резать и камни ногой
разбивать.
Яр понимающе усмехнулся, но ничего не ответил, взял за повод первого осла в караване, дернул, и они двинулись дальше. Когда ладья Шу действительно начала подплывать к
зениту, перед путниками все чаще стали появляться нагромождения скал, становившихся
все выше и выше. Они со всех сторон незаметно обступили маленький караван, идущий
теперь по узкому, прохладному каньону. Свернув за очередной поворот, тропинка под
ногами мужчины и женщины внезапно закончилась, и они вышли в маленькую долину, не
больше трехсот шагов в длину и ширину, окруженную со всех сторон высокими скалами.
Неведомые строители и архитекторы, когда-то очень хорошо поработали с этой долиной, вложив в нее свою непонятную душу и высочайшее умение. Они построили в ее центре
изящный храм из золотисто-дымчатого кварцита. Пять его тонких, воздушных башен
окружали центральное строение. Все они были увиты резьбой по камню, изображавшей
всевозможные способы любви не только людей, но и людей с различными видами живых
существ. А пять стен самого храма, образовывали пентакль, над которыми возвышался
черный купол. Стены храма были также увиты каменной резьбой. Но на них неизвестные
резчики по камню, изобразили только смерть во всех ее неприглядных видах и
многообразные способы убийства живых существ. Храм неизбежно приковывал к себе
взгляд своей мерзко-сладкой откровенностью, как могут неминуемо притягивать к себе
внезапно старческо-циничные глаза пятилетнего невинного ребенка, или отвратно-
гнустный голос старой ведьмы у девушки, вступившей в полу созревания и расцвета.
Три группы фонтанов по два в каждой, из отполированного малахита, одна перед храмом
и две по бокам, завершали каменный ансамбль. Скульптуры, с вершин которых в далеком
прошлом струилась журчащая голубая вода, стоящие в центре каждого фонтана, были не
менее странны, чем изображения на стенах храма. Это был противоестественный симбиоз
древних хищников и людей. Нет, не тех примитивных симбионтов, которых начали