Яр, как опытный капитан, повел караван через это бушующее море из людей и животных.
И когда перед ним, в непонятном страхе отступили последние из самых наглых марибцев, он, остановившись перед начальником охраны ворот, снял с предплечья два медных
браслета, протянул их стражнику, и со значением в голосе произнес:
– Слава Мину, покровителю путешественников, доблестный страж.
Начальник караула внимательно посмотрел на браслеты оценивающим взглядом,
плутовато ухмыльнулся и тихо ответил:
– Слава Мину, купец. Я вижу, намерения твои честны и ты не везешь в Хут-Ка
запрещенное.
Он ловким, воровским движением забрал подношение и повернулся к своим
подчиненным:
– Этих, во имя Мина – пропустить первыми! Проезжайте! Быстрее! Быстрее!!
Ослы, в окружении наемников, быстро прошли под аркой ворот и свернули направо, в
сторону жилых кварталов столицы. Уоти, ориентировался в узких, пустынных улочках
Хут-Ка как заправский столичный житель. Он уверенно повел караван в южном
направлении, по пыльному, залитому жаром Шу лабиринту из глинобитных стен, сворачивая там, где надо. Вскоре, им по дороге начали встречаться сады. В начале -
совсем крошечные, робко выглядывающие запыленной листвой из-за глиняных заборов.
Но с каждым поворотом, сады становились гуще и зеленее, заборы выше, а дома богаче.
Наконец дохнуло прохладой, и путешественники вышли из проулка на широкую улицу, скорее даже проспект, где жили состоятельные люди столицы Империи. Эта улица
проходила насквозь через весь город от его южных стен до северных. Участки земли на
ней, принадлежавшие знати и купцам, обязательно выходили к Геону с одной стороны. А
с другой – были окружены высокими, в два человеческих роста каменными стенами, за
которыми, в тени пышных, вечно зеленых садов и обрамлении цветников, умелыми
зодчими были выстроены красиво расписанные большие дома.
Уоти подвел караван к дому, стоящему в некотором отдалении от других, и три раза
ударил в крепкие, на больших медных петлях деревянные ворота, привязанной к ним
колотушкой:
– Радуйтесь! Хозяин приехал! Открывайте!
За воротами сразу же послышался топот множества ног, шум снимаемых засовов, хорошо
смазанные петли чуть заскрипели, ворота полностью распахнулись, и караван начал
втягиваться в широкий двор, уложенный плотно подогнанными плитами из белого
известняка. Когда последнее животное вошло во двор, ворота немедленно закрылись, Яр
слез с осла и по хозяйски огляделся. В пяти шагах от него на коленях стоял невысокий, бритый наголо мужчина в набедренной повязке. Подошедший с боку к спутнице Марты