– Я ведь не умею ездить верхом! – Лицо Роли казалось обиженным. – Мне придется идти пешком всю дорогу!
Его кислая мина слегка развеселила Тима.
– Роли, если не можешь ездить верхом, значит, ты умер! – заявил он, слегка изменив любимую фразу Илейн. – Я бы на твоем месте был рад и счастлив пройтись пару миль пешком. Так что отведи лошадь домой. Кто кого повезет или поведет, мне все равно.
Роли не осмелился сесть в седло и действительно прошел две мили пешком под легким начинающимся дождиком. В конце пути он был совершенно расстроен. Его новый костюм промок, и он пропустил Мэри Флаэрти, которую хотел встретить у двери в церковь и с помощью нескольких сладостей из буфета настроить достаточно благожелательно для того, чтобы она обменялась с ним парой поцелуев. Зато его позвал конюх Уэберов, с которым они были слегка знакомы. Молодой человек махал ему бутылкой виски.
– Иди сюда, Роли, отметим и мы немного. Сегодня ночью твоему мистеру Тиму вряд ли понадобится медбрат.
Обычно Роли не забывал о своих обязанностях, однако в этот вечер он оставил Приятеля перед домом нерасседланным. Конечно, он собирался отвести его в стойло, но чуть позже. А потом просто забыл об этом. Сивый мерин терпеливо ждал. Когда-нибудь кто-нибудь да освободит его; а пока он решил подремать под дождиком. На Приятеля никто не обращал внимания, пока у него – гораздо позже – не появилась компания.
После того как мимо юной пары провели шестидесятого или семидесятого гостя, с которым нужно было перекинуться парой слов, Тим начал тосковать по своему инвалидному креслу. Кому пришла в голову идея заставить их часами стоять у входа в салон и здороваться со всеми подряд? Но его мать называла эти рукопожатия «торжественным приветствием». До сих пор Илейн считала, что подобное бывает только при королевских дворах. Неужели она когда-то действительно мечтала быть принцессой? Теперь этот ритуал казался ей слишком скучным, а Тима тем временем оставляли силы. Он бросал почти завистливые взгляды на Келли, которая лежала, свернувшись клубочком, на коврике и крепко спала.
– Сколько их всего? – поинтересовалась Лейни, придвигаясь к нему поближе. Может быть, он сумеет незаметно опереться на нее? Впрочем, она для этого слишком маленькая и хрупкая.
– Почти сто пятьдесят. Чистое безумие, – прошептал ей Тим и устало улыбнулся семье Уэбер.
Флёренс парила рядом с Калевом, а Калев рассыпался в многословных благодарностях в адрес Илейн. Он красочно описал огромный камень, который свалился у него с души, когда он узнал о том, что она заменит его на концерте Куры.