Переоделась и вышла, тут все правда, а вот потом не было никакого общественного транспорта и пива…
Шла себе куда глаза глядят и все никак не могла заставить выйти на центральные улицы. А вдруг опознают? И что же тогда?
Вот так и брела себе, тащилась трусливо…
Не успела я как следует, насладиться остротой своих ощущений, как нос к носу столкнулась с той самой, молодой мамочкой грудастой, от которой на вечере сбежала.
— Ты? Вот так встреча! — Она мне радостно.
Узнала конечно же меня, с первого взгляда!
— Слушай, Наташка, а ты не поможешь мне?
Я просто остолбенела.
— А откуда Вы меня знаете?
— Да брось, ты! Ты что же забыла, как танцевать меня пригласила на вечере в школе восьмого марта?
— Нет, простите! Я не это имела в виду. Откуда Вы имя мое знаете, я же ведь Вам его не говорила.
— Да вот, — как–то смущаясь немного, она мне. — Вот, захотела и узнала. Уж больно ты девушка фактурная!
— Какая?
— Ну, ладно тебе. Меня, между прочим, зовут Марысей, а все зовут просто — Муха. И ты можешь так же. Слушай, помоги мне немного, а? У тебя есть минутка свободного времени?
— А что надо делать, Марыся?
— Муха! Родная. Зови так, а то я уже отвыкла.
— Ну, хорошо, Муха. Так что надо от меня? Только я на непристойные просьбы не реагирую.
— Какие, какие? Вот ты выдала! Ха–ха–ха! Нет, успокойся! Ничего такого не будет, и не обещаю даже, просто одному хорошему человеку помочь надо.
— Какому такому хорошему? — Спрашиваю, смягчаясь, но все еще недоверчиво.
— Сейчас узнаешь! Постой немного, а я пока позвоню. Хорошо? Только мне не сбеги и не бросай материал без присмотра, как тогда на вечере.
Какой материал, какой такой хороший человек? Куда она звонит и зачем? И почему–то, несмотря на ее бодрый вид и заверения, я жду какого–то подвоха от этой неожиданной встречи. Может от того, что сбежала от нее тогда, не зная, что ей ответить на ее беспардонный вопрос о ее больших сиськах? А может, за этим что–то скрывается еще?
Стою, как дура, рядом с каким–то мешком холщевым и грязным. Что там такое? Может эта красавица грабанула кого–то, и меня к этому добру приставила? Нет, надо подальше от нее. Бешенная она какая–то и что–то в ней уж больно кипучее…
— Ну, все! Сейчас машина подъедет, и мы поедем.
Куда поедем, зачем? Видя мое замешательство, она мне:
— Слушай! Да не бзди ты? Прости! Вырвалось, знаешь, по привычке. Да не пугайся ты. Ну чего ты? Я же в родительском комитете школы и потом ты меня знаешь…
— А я и не пугаюсь… — Мямлю, пока что слабо соображая, что же произойдет дальше.
А дальше: машина легковая, и мы в нее этот тяжелый и грязный мешок. Потом она меня уговорила поехать с ней вместе и там уже, где надо, помочь ей опять дотащить его, как сказала, в какую–то нору.