Я забрала травинку у него из рук и потрясла её перед ним.
— Это не сработает. У меня огромная сила воли и я не собираюсь
обращать внимания на то, что ты скажешь.
— Скажи мне тогда, как ты думаешь, кто самый классный — Леди Гага
или Кейни Вест?
Как будто я попадусь на что-то такое очевидное. Все еще тряся
травинкой, я сказала:
— Что ты наговорил Кессиди про меня?
— Когда? — спросил он, как будто они несколько раз беседовали обо мне.
— Когда ты рассказал её, что я думаю, что она рассказала Эми о моих
оценках.
— Это практически все, — сказал он.
— Практически что?
— Практически все, что я сказал.
Пытался ли он быть трудным, или парни просто не умели разговаривать?
Я бросила в него травинкой, и потом, поскольку этого было недостаточно, я
схватила еще одну пригоршню и тоже бросила её в него.
Он сказал "Эй!" и стряхнул траву с рубашки, и конечно это было для меня
приглашением бросить еще.
Я сорвала еще пригоршню.
— Это не оскорбление. Я бросаю в тебя травой с абсолютным уважением.
После того как я благословила его следующей пригоршней, он сам ответил
несколькими бросками, и очень скоро мы уже вырывали большие куски из
ландшафта и бросали друг в друга. Он пытался сунуть траву мне в лицо, и
мне пришлось схватить его за руки, чтобы остановить. Он оттолкнул меня, и,
возможно, дело закончилось бы полноценным матчем прямо там в парке, если
бы моя мама неожиданно не появилась над нами.
Сурово нахмурив брови, она посмотрела на нас сверху вниз:
— Что вы делаете?
Мы с Логаном сели, промямлили извинения и стряхнули траву с одежды. Я
заметила, что несколько людей наблюдают за нами, и почувствовала, что
краснею до тех пор, пока они не обратили свое внимание обратно на
ярмарку.
После того, как мама ушла, Логан сказал мне одними губами:
— Это ты начала.
Я показала ему язык, что технически не было оскорблением, потому что
не содержало слов.
Он отвернулся от меня, качая головой, но только для того, чтобы показать
Логану, что я не забыла тему разговора, я сказала:
— Так что ты наговорил Кессиди обо мне?
Он вздохнул и откинулся обратно на траву.
— Мы просто разговаривали, и я ей сказал, что ты думаешь, что она
замешана в истории с теми листовками, и потом она сказала мне, что не
говорила никому о твоих оценках, в чем, если ты вспомнишь, я все время
тебя убеждал.
— Правильно, — сказала я. Потому что он мог бы счесть оскорблением,
если бы я назвала его наивным.
Он улыбнулся мне. У него была прекрасная улыбка. Она всегда выглядела