Разумеется, Саре ни к чему знать о его небольшом подвиге дома у Дженни. Она все неправильно поймет, к тому же Сара с самого начала невзлюбила Дженни Бек. Они как белое и черное: две совершенно разные по типу женщины. Сара его жена, а Дженни… Вообще-то, она совсем не в его вкусе: слишком полная, слишком круглая, что ли… Крис замялся на пару секунд, представив себе грудь Дженни Бек, вырывавшуюся из голубенького топика, и очень глубоко вздохнул, борясь с нахлынувшими эротическими фантазиями. Но Сара — его жена, а Дженни Бек — жена другого человека, отрезал голос его совести. Крис залился краской, пытаясь привести мысли в порядок.
Чтобы восстановить равновесие, Крис включил чайник, ботинком выгнал кота из раковины и нажал на кнопку прослушивания автоответчика.
Первое сообщение было насчет работы: значит, Саре осталось поговорить всего с одним клиентом. После долгих колебаний, хмыканья и мычания звонивший сообщил, что нашел предложение по более выгодной цене. Намного дешевле, заявил звонивший спустя целую вечность, не в силах скрыть своего торжества. Может, и дешевле, зато не так качественно. Крису этот звонок не улучшил настроение. Он уже подумал, не перезвонить ли клиенту и не спросить, во сколько раз дешевле ему обошлось взять напрокат лопату, как заиграло второе сообщение.
«Привет, — послышался аристократичный женский голос. — Сара, дорогая, звоню узнать, что ты надумала по поводу ланча в воскресенье. С удовольствием увижусь с тобой и со всей твоей семьей, мальчиками и… опять забыла… Крисом».
Эта крошечная пауза и притворная забывчивость, когда она не могла припомнить его имя, показались Крису скрипом ногтей по грифельной доске. Выразительный голос Моники Карлайл нельзя было спутать ни с чем.
«Так вот, позвони мне и дай знать, размораживать ли телятину. Надеюсь, скоро поговорим, дорогая. Да, кстати…»
Крис выключил Монику, хотя она продолжала вовсю тараторить, и прекрасно себя почувствовал. Она не понравилась ему с первой минуты знакомства. Моника пригласила их на ужин, когда они с Сарой только поженились и жили в квартирке, размером с кукольный домик. Моника встретила его в дверях своего огромного таунхауса, оплачиваемого, очевидно, каким-то несчастным старым идиотом, введенным в заблуждение. Моника говорила, что это ее муж, но Крис догадывался, что, скорее всего, это еще чей-то муж.
Он точно не помнил, почему пришел к ней один, сжимая бутылку «Голубой монашки» и цветок в горшке, который Сара заставила его взять… может, задержался на работе. Дверь распахнулась, и на пороге, облокотившись о дверной проем, появилась Моника в сногсшибательном костюме в стиле хиппи из бархата цвета индиго и страусиных перьев, которые покрывали ее с ног до головы.