Эти слова врезались в душу Лиарены острым, как нож, пониманием справедливости такого утверждения, и тотчас рядом всхлипнула Дили.
– Поэтому тебе нужно срочно научиться определять величину своего резерва и распределять его так же тщательно, как многодетная мать делит пряники между малышами.
– Учиться я могу только здесь? – горько осведомилась донна, сразу поняв, к чему он ведет.
– Вот покажешь свои умения, и решим, – уклончиво ответил маг.
Девушка только усмехнулась на такое заявление, но отказываться не стала. После зелья и еды мягкое тепло, собиравшееся где-то между лопаток, снова знакомо намекало на свою мощь, и донна даже примерно догадывалась, на какие дела его хватит.
Поэтому мысленно вытянула над столом самую тонкую и ловкую невидимую ручку и принялась собирать на пустое блюдо фрукты с разных ваз. Грушу, яблоко, несколько черносливин и ровно пять виноградинок. А ощутив, как потек по спине легкий сквознячок, мгновенно втянула ручку назад и прикрыла это место мягкой крышечкой плотного, но тонкого, как блинчик, воздуха.
– С воздухом она управляется довольно уверенно, – распахнув полуприкрытые глаза, заявил Дзерн. – И резерв закрыла почти вовремя, уже легче. А вот таких щитов я пока не видел… но задумка интересная. Зачем ты его ставишь?
– Кого? – растерялась Лиарена, расслышав в его словах намек на возможность возвращения.
– Маленький круглый воздушный щит, – отстраненно проворчал Ильтар, и донна вдруг почувствовала, как ей за воротник скользнула чужая воздушная рука и попыталась поддеть невидимую крышечку.
Это действие вмиг возмутило девушку своей граничащей с хамством неделикатностью, и разозленная донна сумела придумать только один способ дать наглецу отпор. Создав крохотную ручку, схватила ею со своей тарелки недоеденный кусок мяса и ловко метнула в беловолосого, истратив на это действие почти всю последнюю силу.
Вокруг мага вспыхнул голубоватым огнем похожий на гигантское яйцо овал, и объедок мгновенно сгорел в этом огне, оставив после себя только хлопья сажи и отвратительный запах. Впрочем, маги тут же замахали руками, невесть откуда налетел душистый ветерок и утянул в сторону окна и вонь, и чад.
Лиарена провожала его тоскливым, как вой одинокого волка, взглядом и вспоминала такой же взгляд Тайдира, только теперь всецело осознавая, какую боль и горечь он чувствовал в тот момент. И точно так же не видела никакого достойного выхода из тупика, куда завела ее судьба.
Маги всегда слыли в народе людьми, которых лучше не задевать и не оскорблять, а нападение на любого из них приравнивалось к самоубийству. С этого момента ей не стоило надеяться на возвращение к воспитаннику, и не нужно пытаться придумывать слова для объяснения дорину своего поступка. Ей вообще можно больше ни на что не рассчитывать, отныне ее судьба в руках сидящего напротив мага, прожигающего Лиарену возмущенным взглядом.