– До того берега и обратно, – предложила Фрея. Взглянув в сторону озера, Джошуа увидел, что мужчины и дети уже плещутся в воде. И только сейчас услышал крики и смех. Ева с Джудит сидели на берегу, являя собой весьма живописную картину. Морган взлетала на качелях так высоко, что страшно было смотреть. Ока была необыкновенно хороша в этот момент. За этой юной леди будут ходить толпы поклонников, когда будущей весной она выйдет в свет, подумал Джошуа, и не только потому, что она дочь герцога.
– А в чем вы собираетесь плавать? – спросил он.
– В рубашке, – ответила Фрея. – И если вас это смущает, можете возвращаться домой и вместо плавания что-нибудь почитать.
– Смущает? – Джошуа начал спускаться с дерева, даже не предложив Фрее руку. Чего доброго, опять стукнет его по носу, подумал он, нет уж, пускай сама спускается. – Да я жду не дождусь, когда вы разденетесь. В общем, так, даю вам фору. Вы поплывете первой, а я после того, как медленно досчитаю до десяти.
И, услышав, как Фрея чертыхнулась, хмыкнул.
Крестины достопочтенного Эндрю Джерома Кристофера Батлера оказались и в самом деле грандиозным событием. Фрея поняла это сразу же, как только члены семейства Бедвинов прибыли в церковь и расселись по своим местам. В церкви яблоку упасть было негде: соседи и родственники со стороны Кита и виконтессы заполонили все вокруг. Присутствовал там и ее кузен, юный виконт Уайтлиф, и ее дедушка, барон Галтон. Были и все выдающиеся родственники второго мужа ее матери – герцог с герцогиней Портфри, герцог с герцогиней Энбери, маркиз Эттингсборо, граф и графиня Килборн, вдовствующая графиня и ее дочь, вдова леди Мьюэ.
Столько шума из-за младенца, который совершенно равнодушен к происходящему, раздраженно подумала Фрея. Мальчика нарядили в великолепную длинную кружевную крестильную рубашку, передававшуюся в семье из поколения в поколение, однако он проспал всю службу. Проснулся всего раз во время церемонии крещения и залился негодующим плачем, когда священник полил ему голову водой, как того требовал обряд. Впрочем, вскоре он успокоился и снова заснул на руках у Кита.
Фрея старалась не обращать взимания на центральную группу, но не могла. Взгляд ее то и дело падал на Кита, готового, казалось, лопнуть от гордости и счастья, и на его виконтессу – Фрея даже мысленно не могла назвать ее Лорен, – впервые познав материнство, она вся сияла.
Фрея не могла не признать, что виконтесса настоящая красавица: роскошные темные волосы, безупречный цвет лица и глаза необычного фиалкового цвета. Однако ей не хватало живости. Она казалась ожившей статуей: спокойный строгий взгляд, прическа – волосок к волоску, правильная речь. Как же Фрея ненавидела эту женщину! И причин для этого было немало. Достаточно было и того, что все любили ее и восхищались ею.