– Я невыездной.
– Почему? Сейчас такого не бывает. Не те времена.
– Те, те… Я тогда наломал дров. После моей выставки. Я узнал, кто это был. И сделал с ним то же самое, что он с моими произведениями.
– Оторвал ему руки?
– Это было бы, конечно, правильнее. Я вылил ему банку чернил на голову.
– Класс! А кто это был?
– Граф.
– Наш Граф?! Но почему он?..
– Я и сейчас не могу этого понять. Когда-то он считался моим другом. Мы пришли сюда, в физмат, из одной школы. Это он привел меня когда-то к Кацу. Александр Самуилович набирал детей с шести-семи лет, а мне было одиннадцать. Граф к этому времени уже прекрасно рисовал. Он блистал в студии и считался лучшим по классу живописи. Скульптура ему давалась хуже. За три года я обошел их всех. Граф реагировал на это довольно болезненно, к тому же мы несколько раз сталкивались с ним по целому ряду морально-этических вопросов. И все же я не ожидал такой его реакции.
Женя замолчал. Маша его не торопила.
– Не знаю, как Маме-Оле удалось отстоять меня тогда, чтобы меня не исключили из школы. На директрису нажимал графский папаша, а ей не хотелось с ним связываться. Это я понял. Мне вменили разгром выставки и хулиганское поведение в отношении «товарища по классу» и поставили пару по поведению. Хуже того, мне припомнили шарж на президента и воспользовались тем, что Граф в это время только-только начинал формирование на базе школы ньюкомсомольских отрядов «Идущих рядом». У нас в крови поиски политических врагов народа. После этого произошел целый ряд случайностей. Из всех работ студии лишь мои были забракованы, когда шел отбор для выставки в Петербурге. Скульптура, которую послали на фестиваль искусств в Прагу, застряла на таможне. Потом разобрались, что это не вывоз произведения искусства из страны, но фестиваль уже закончился, и мы долго пытались понять, где же искать наш груз, чтобы вернуть его назад. Этим летом Кац лично вывозил мою «Девушку с запрокинутым лицом» в Израиль.
– Где ты получил третье место? – Маша вспомнила свою первую встречу с Монмартиком. – Это ж здорово?
– Нет, это неважный результат. Подростковый конкурс. Понимаешь, я не готовился специально. Мы отправили то, что оказалось закончено к данному моменту. «Девушка с запрокинутым лицом» – давнишняя ученическая работа. «Зеркало любви» на голову выше. Правда, американская выставка это тоже не верхняя планка, но гораздо серьезнее. Мне нужно туда попасть любым способом. Я никогда не прорвался бы под своим именем. А Каца все знают.
– Я говорю не о тебе, а о Каце. Это подло – присваивать себе чужие работы. Даже работы своих учеников.