С двумя косами предо мной
Стоит Татьяна… Боже мой!
Как я ошибся! Как наказан!..
* * *
Я Вас люблю неудержимо.
Ах, если б выразить я мог…
Я буду помнить Вас весь срок
В детсаде строгого режима…
Вадику хлопали, отбивая ладоши, все, кроме разве что Леночки и Гарика, поскольку ладони последнего в этот момент находились в Леночкиных руках.
– Бедный Александр Сергеевич, – жеманно прокомментировала Леночка, вставая с явно неудобного кресла.
– Лен, можно тебя на минутку, – поймал ее за рукав Вадик.
– Куда ты меня тащишь? Не видишь, я смотрю представление.
– Чтобы ты смотрела представление, я действительно не вижу. А как ты флиртуешь с Гарькой, видно с закрытыми глазами.
– Да что ты. И не думала. Ты просто еще маленький, тебе этого не понять, – она щелкнула бретельками от штанишек по Вадикиному выпяченному животу, тут же позабыв про собеседника.
Вадик, еще больше обескураженный, подсел к Маше и зашептал прямо в ухо, щекоча усами:
– Маш, я правда ни черта не понимаю. А ты? Чего она? Что это она на Гарьку вдруг запала.
– Ты про Леночку? Да ни на кого она не запала. Не переживай. Дыши носом.
– Да что я, не вижу… Может, ты с ней поговоришь, а, Маш? Чего мне делать-то?
Маша сжалилась:
– Ну, хорошо. Я попробую.
Улучив момент, когда Гарик отправился готовиться к своему выходу на «сцену» и Леночка, наконец, от него отлипла, Маша вытащила ее в соседнюю спальню, где стояла старая родительская кровать и диванчик Аленки.
– Ты что, с Вадиком поссорилась?
– Нет, почему? – состроив наивную гримаску, пожала плечиками Леночка. – Он – душка.
– Это я у тебя должна спрашивать почему? Ты ведешь себя соответствующим образом.
В ответ Леночка рассмеялась. На ее кукольном личике было написано, что ее шутка удалась:
– Это эксперимент. Я хочу испытать его. Пусть он меня приревнует. Интересно, что он станет делать?
– Ты серьезно? – не поверила Маша.
– А что? От ревности только сильнее любят. Уверенность в любви притупляет чувства, – и Леночка выпорхнула из спальни.
Маше стало стыдно. И в то же время возникло неожиданное желание устроить для этой начинающей, но подающей большие надежды интриганки нечто подобное. Пойти, например, и приласкать сейчас Вадика, чтобы посмотреть, как эта кошечка сама начнет звереть и показывать когти, едва почуяв, что покушаются на ее собственность. Маша, возможно, так бы и сделала, если б не мысль о Жене – единственное, что ее остановило.
Маша вернулась к компании, но Вадика в гостиной не нашла. В следующий момент из дальней, Жениной комнаты донесся грохот опрокидывающейся мебели и лай возмущенной Аманты. Ребята переглянулись и ринулись туда. Как Леночка могла оказаться там раньше других, осталось загадкой. Не исключено, что она чуть раньше заметила отсутствие Вадика и Гарьки и уже направлялась на их поиски. Когда Женя вбежал в свою комнату, Ленка, стоя на коленях, пыталась отодрать Гарика, подмявшего ее друга, только что преданного ею. Гарик, со знанием дела заламывающий руку поверженному сопернику, ухищрялся одновременно отмахиваться от детских Леночкиных кулачков. Аманта срывала голос, выбрав в качестве объекта нападок крайнего, то есть Лену. Стеллаж, на котором были расставлены скульптурные работы Монмартика, завалившийся на бок, припавший в испуге к письменному столу, сбросил большую часть хранившихся в нем экспонатов на пол. Осколки гипса говорили о безвозвратности потерь. Тут же среди останков погибших скульптур валялись только что, видимо, переодетые Вадиковы шорты.