– Да, я знаю, что они помолвлены. Теа, я знаю все. – Она улыбнулась и прижала палец к губам. – Я не думаю, что ты действительно хочешь уехать домой.
Я вспомнила, каким царственным смотрелся мой дом в пасмурный день. Его строгие линии как будто подсвечивались пепельным небом. Я хотела вернуться в тот дом, в дом моего детства, в дом, включавший в себя Джорджи, в дом, где мои близкие любили меня безусловной любовью. Но того дома у нас больше не было, его продали чужим людям.
– Как ты можешь хотеть вернуться домой? – уже мягче спросила она. – Ты знаешь, почему они отправили тебя сюда?
Мистер Холмс осторожно взял жену за руку повыше локтя, как делают, призывая к порядку ребенка.
– Довольно, Бет.
Разумеется, я знала, почему меня отправили сюда. Я чуть не засмеялась.
Миссис Холмс, казалось, не замечала мужа.
– Они думали, что ты, возможно, носишь ребенка, – сказала она и выжидательно посмотрела на меня, но потрясенный вид при этом был у нее, а не у меня. – Они и сами это вскоре узнали бы, но твоя мама всегда была очень беспокойной, – закончила она и резко повернула голову: – Генри, ты делаешь мне больно.
Я видела, как крепко мистер Холмс сжимает руку жены.
– Довольно, – тихо произнес он. – В этом нет никакого смысла.
– Видимо, она решила, что я лучше разберусь, как быть с несчастным малышом. Из нас двоих решать проблемы всегда выпадало мне. Для меня не новость, что хорошеньким девушкам не хочется заботиться о всяких житейских неурядицах и мелочах. Но как же твой отец? Он ведь врач, он очень скоро понял бы, носишь ты ребенка своего кузена или нет.
Она ахнула и закрыла рот рукой. Мистер Холмс отпустил ее руку, и она с каким-то отстраненным видом потерла то место, которое сжимали его пальцы. Ее лицо смягчилось. Я вспомнила растения в изящных бутылках. Я не могла поверить в то, что она испытывает ко мне сочувствие. Обманывать людей так легко!
– Она должна была это знать, – нарушила молчание миссис Холмс и добавила, обернувшись ко мне: – Она должна знать, что ждет ее дома.
Я покачала головой, хотя никто не ожидал от меня никакого ответа. Я вспомнила, как перед отъездом в Йонахлосси мама каждый день осматривала мою постель. Я вспомнила, что сказала миссис Холмс, когда меня ей представили, – подойти к ней, если я замечу что-то необычное в своем теле. Теперь мне все стало ясно.
– Это для меня не неожиданность, – мягко произнесла я.
Я удивилась бы, если бы миссис Холмс сказала мне, что Джорджи выздоровел и что мама меня простила. То, что мои родители действовали, исходя из наихудшего возможного сценария, меня ничуть не удивило.