Я улыбнулась. Она попала в точку. Действительно, почему я хочу уехать домой? Своей семье я была не нужна.
– Я хочу помочь тебе, – ответила я. – И еще мой брат. Я должна увидеть брата.
Она кивнула.
– Но твоя репутация! Что подумают твои родители?
Я отвела глаза в сторону. Вот этого я боялась больше всего, но не могла сказать об этом Сисси. Я покидала это место с позором, хотя мне хотелось как раз обратного. Я хотела, чтобы родители меня любили. Но нет, они всегда меня любили, потому что я была их ребенком. Но я хотела снова им понравиться. А уезжая вот так, со скандалом, я не могла на это надеяться. Но лучше я, чем Сисси, у которой все еще был шанс. В глубине души я знала, что в маминых глазах мне терять нечего. Один скандал или двадцать – какая разница? Та Теа, какой я была раньше, испарилась, как утренний туман.
– Я думаю, что родители поставили на мне крест.
Лицо Сисси исказилось, и я подумала, что она снова заплачет. Она схватила меня за руку.
– Теа, это ужасно! Я никогда не слышала ничего ужаснее.
– Это не самое ужасное из того, что слышала я, – ответила я. – Есть вещи похуже. Я должна поступить правильно, Сисси. Я должна помочь своему брату. Я должна стать правильной девочкой.
Собрав свои вещи, что не заняло у меня много времени, я отправилась в лазарет. Девушка, работающая в кухне, имя которой мне было неизвестно, принесла мне ланч и обед. Всю ночь я ворочалась с боку на бок на жестком матрасе. Мне предстояло очень скоро увидеть родителей. И брата. Что им сообщили? Теперь я была плохой вдвойне – меня возвращали им за то же прегрешение, за которое они меня отвергли.
Дверь открылась – замка не было, и в первое мгновение я подумала, что это мистер Холмс пришел меня проведать, и очень обрадовалась.
Но силуэт в дверном проеме был девичий. Я села и включила лампу. Мэри Эбботт.
– Почему ты уезжаешь? – громко спросила она.
– Тс-с! Потому что я плохо себя вела. – Я вздохнула. – Тебе не стоило приходить.
– Но ты не вела себя плохо! – она подошла к моей кровати и опустилась на колени. – Я знаю, кто вел себя плохо.
У меня все оборвалось внутри. Я вспомнила ту ночь, когда лежала в постели Сисси, а Мэри Эбботт меня окликнула.
– Она не должна была так поступать. Она не должна была все время уходить по ночам. – Она помолчала. – Ты только на меня не сердись.
– Не буду, – помотала я головой. – Обещаю. Но ты должна мне все рассказать.
– Я не говорила миссис Холмс.
– Кому ты рассказала? – прошептала я ласково, как будто увещевала ребенка.
– Хенни, – широко раскрыв глаза, прошептала она. – Хенни.