– И, пожалуйста, не забывайте о тех, кому в наши дни повезло меньше, чем нам. Да смилуется Господь над ними и над нами!
Он замолчал. Казалось, что он хотел что-то добавить, но слов больше не было. Некоторые девочки начали ерзать на стульях. Наше внимание было очень трудно удерживать сколько-нибудь продолжительное время.
– Нас тоже в последнее время беды не обходят стороной. Вспоминайте в своих молитвах девочек, которым пришлось вернуться домой.
Он снова завладел нашим вниманием. Раньше ни он, ни миссис Холмс не говорили открыто, что эти девочки уехали потому, что их отцы больше не могли оплачивать их обучение. Разумеется, мы об этом знали, но официально это не подтверждалось. Миссис Холмс нахмурилась, но что стало причиной ее недовольства – откровения супруга или грусть по поводу уехавших девочек, – было неясно, во всяком случае мне.
– Аминь, – хором протянули мы.
Не выпуская моей руки, Декка подняла голову и улыбнулась мне. Между двумя ее передними зубами была щель, совсем узкая, и я знала, что, скорее всего, она исчезнет, когда у Декки вырастут постоянные зубы вместо молочных. Вообще-то мне хотелось, чтобы она сохранилась. Декка дернула меня за руку и чему-то засмеялась, прежде чем выпустить мои пальцы. Она всегда играла в какие-то одной ей известные игры. Несомненно, дети беспечны и непредсказуемы, но в этом и заключается их прелесть.
– Какой соус делает твоя мама? – неожиданно спросила Сарабет, пока еду раскладывали по тарелкам.
Мне был ясен скрытый смысл этого вопроса: почему ты здесь, а не у себя дома? Сарабет, похоже, унаследовала и проницательность своей матери.
– Никакой, – ответила я.
– Наша мама делает кукурузный соус, – вставила Декка. – На наш собственный День благодарения.
– Декка, убери локти со стола, – потребовала миссис Холмс.
– Ваш собственный День благодарения?
– Это завтра, – пояснила миссис Холмс. – Девочкам необходимо учиться готовить и накрывать на стол. Им не будут прислуживать всю жизнь. Разумеется.
Говоря это, она поливала мясо на тарелках дочерей подливкой, переводя взгляд с тарелки на ту или иную девочку и обратно. «А где всему этому научатся остальные девочки?» – подумала я. Сама я умела замесить вполне пристойное тесто для пирога и ощипать курицу. В этом году Иделла должна была научить меня варить варенье и консервировать овощи. Но меня мало интересовало приготовление пищи и домоводство в целом.
– Во Флориде едят змей? – поинтересовалась Рэчел. – Или аллигаторов?
Я покраснела. Эва говорила мне, что мой румянец – это проклятие рыжеволосых людей. И хотя мои волосы были не вполне рыжими, Эва утверждала, что именно они причина того, что я по каждому поводу заливаюсь краской.