– Вот как. Значит, никаких имен?
– Нет, – Лукас прикрыл глаза дрожащей рукой. – Отец, я предал твое доверие…
Кесслер фыркнул.
– Я узнал слишком мало, чтобы об этом говорить. И все же ступай. Может, хоть так ты запомнишь, что истинное величие в том, чтобы даровать жизнь, а не отнимать ее. Забери оружие и уходи.
Он опустил саблю и кивнул на стоящую в стороне лошадь.
Лукас подхватил свой клинок, сделал несколько боязливых шагов, затем развернулся и бросился к коню. Рана мешала ему взобраться в седло, но он все же справился и развернул лошадь к ставке Наполеона.
Кесслер провожал его взглядом – а потому видел, как мальчик неожиданно остановил коня и обернулся к оставшемуся позади врагу. Лицо его было искажено горем и гневом.
– Вы и ваша семья заплатите за это! – крикнул он. – Клянусь!
Потом он пустил коня в галоп.
Кесслер не спеша подошел к убитой лошади, вытащил из седельных сумок самое ценное и взвесил в руке кошелек с монетами Закинтоса. Затем подозвал коня Денсво, взобрался в седло и помчался к немецкой границе. Ему не составило труда убедить себя, что не стоит придавать значения клятве Лукаса Денсво. Мальчик был ранен, разгневан, испуган. К тому же ему было далеко до отца.
И все же в глубине души Кесслера терзали сомнения. Зря он оставил парня в живых.
Ему следовало прислушаться к своей интуиции тогда, на дороге близ Ватерлоо. В текучей структуре времени эта ошибка превратилась в кусок льда, от которого во все стороны расползались кристаллы последствий. Много лет спустя один из этих ледяных пальцев снова дотянется до его семьи. И это прикосновение будет очень холодным.
ПОРТЛЕНД, ОРЕГОН, США
НАШИ ДНИ
Тело было обожжено до неузнаваемости. Когда капитан Шон Ренард склонился над трупом, в нос ему ударил запах дыма, горелой плоти и метана.
– Как его нашли? – спросил он, выпрямляясь. Запах газа наводил на подозрения, но следовало удостовериться, прежде чем предпринимать какие-то действия.
– В пожарную часть поступил вызов: на пустыре заметили идущий от земли дым, – сержант Ву отчаянно моргал, стараясь не смотреть на яркий свет лампы над медицинским столом. Под взглядом начальника он нервно одернул форменный пиджак и выругался: – Черт возьми! Вроде новая форма, а как на коленке сшита!
В чем-то сержант был прав: партия синих униформ, пришедших на смену старым двухцветным, была изготовлена наспех и действительно сидела очень плохо.
– Причина возгорания? – беспристрастно продолжил Ренард.
– Можно только предполагать. Какой-то парень шел мимо, увидел дым, решил, что загорелся природный газ, и позвонил в полицию. Мы связались с газовщиками и пожарными. Газ оказался ни при чем. Пожарные нашли в земле дыру, а в дыре разглядели чьи-то ноги. Со стороны было похоже, что он туда заполз, чтобы умереть. У всех бывают плохие дни, конечно, но это уж слишком оригинальный способ самоубийства…