Гроган кивнул.
– Есть еще кое-что. Скорее всего, они знают о Существах.
– С чего ты взял? – удивился Гарник.
– Парни, которые сторожили груз в тоннеле, схлынули и не стали потом менять форму: не ожидали встретить там никого, кроме других Существ. Опять же, если бы кто подкрался, так его было бы легче прикончить. Но похоже, что этот Бёркхарт и есть тот человек, которого мы ищем. Давно уже ходят слухи, что в полиции Портленда работает Гримм.
– Гримм! – Гарник едва не подпрыгнул. – И что, Королевские семьи знают об этом?
– Скорее всего.
– Думаешь, он работает на «Противовес»? Обычно они связываются с Гриммами…
– Я даже не знаю, существует ли «Противовес» на самом деле.
– Еще как существует.
Бёркхарт…
Что-то в этом имени отзывалось в памяти Денсво. И было это не самое приятное воспоминание. Кажется, ту же фамилию он видел в файлах, посвященных семье Кесслер.
Бёркхарт.
Кесслер…
ЛОНДОН, АНГЛИЯ, 1843 ГОД
В год первый от восшествия на престол королевы Виктории молодой человек шагал туманным осенним утром по узким, извилистым, зловонным лондонским улочкам в поисках убийцы. Это был Дэвид Каспар Кесслер, и об убийце он знал только одно – его прозвище. «Сосальщик». Этот вульгарный термин был в ходу у проституток и владельцев винных магазинов и, по предположению отца Дэвида, наглядно описывал состояние, в котором находили жертв преступника: тела их напоминали пустой кожаный кошель, сохраняя лишь внешнее сходство с человеческими. Внутренние же органы были таинственным образом удалены. Жертвами Сосальщика становились только мужчины. Предполагалось, что убийцей, в таком случае, была женщина, но эта идея вселяла в Дэвида сомнения.
Впрочем, еще она вселяла в него новую надежду – надежду стать детективом в муниципальной полиции, созданной сэром Робертом Пилем. Новая дружина, получившая прозвище «бобби» – по имени ее создателя, – пока не могла похвастать отличной репутацией. Составляли ее в основном на редкость грубые и жестокие люди, не упускавшие случая пустить в ход служебную дубинку. Но даже они были умнее филдинговских «ищеек с Боу-стрит». Дэвид верил, что в свое время именно «пилеры»[10] станут главной полицейской силой в городе. Пример отца доказывал, что должность детектива позволит ему сочетать службу на благо горожан с основными обязанностями.
Потому что оставить свое главное служение Дэвид не мог. Он был Гриммом.
Молодой человек переступил через лужицу грязи и замешкался, чтобы достать из кармана и приложить ко рту надушенный носовой платок. Дэвид сознательно приучил себя к этому жесту. Тяжелый букет запахов, витавших на грязных улицах, обычно не слишком тревожил его обоняние – хотя юноша и вырос в деревне, вдали от лондонских захолустий. Но едва ли получится исполнять свой долг, если тебя скрутил приступ рвоты от зловония сточной канавы, гниющих отходов или пропитанной нечистотами воды старушки-Темзы. В таких случаях носовой платок был необходим.