— А вот это похоже на правду? — спросила Жаккетта.
— Очень похоже.
— А ты бы как поступил? Если бы у тебя просил убежища беглый раб-христианин?
— Я бы постарался выкупить его у хозяина, но давай ты не будешь спрашивать, что бы я делал, если бы хозяин отказался от выкупа? — попросил рыжий пират. — Я терпеть не могу рассуждать об общем, вот столкнемся с беглым рабом-христианином, тогда и будем решать на месте, ладно?
— Ладно, — слегка обиделась Жаккетта.
— Не злись. Когда дойдет до дела, может так повернуться, как никогда заранее не продумаешь. Может быть, это такой раб будет, что я его сам пришибу раньше сарацина. А потом, учти, я не королевский казначей.
— А Кер признал это обвинение?
— Признал, но сослался, разумеется, на государственные интересы.
— Государственными интересами очень удобно прикрываться, — заметила Жанна.
— Кто спорит, — согласился рыжий пират.
— А велика ли была империя Жака Кера? — стало интересно Жанне.
— В чем-то, я думаю, она не уступала королевским владениям. В каждом крупном городе у него была своя контора, через которую шли товары, деньги, ценные бумаги. Точно знаю, что из Шотландии они получали шерсть, сукно и кожу.
— Через Ла-Рошель? — Жанна, как истинная аквитанка, разбиралась в товарообороте между континентом и островом.
— Через Руан тоже. Во Фландрии опять же закупали сукно, точнее, обменивали на пряности. Которые шли с Леванта. Сейчас, собственно говоря, пути пряностей мало изменились. Брюгге готов поглотить и перец, и гвоздику, и корицу, и имбирь. Во Флоренции, разумеется, у Кера тоже была большая фактория. Как интендант королевского гардероба, Кер скупал лучшие ткани, кружева, меха и кожу везде, где только мог.
У Жанны мечтательно загорелись глаза, когда она представила королевский гардероб, наполненный доверху, например:
черным лилльским сукном,
зеленым — пикардийским,
цвета морской волны — руанским,
пурпурным — монтивильерским,
серым динанским,
и английским carizez;
бархатом обычным и гладким:
серым,
белым,
фиолетовым,
зеленым,
темно-коричневым
и алым;
и конечно же, королевским голубым, затканным золотыми лилиями;
атласом обычным и с выработкой:
голубой тафтой из Флоренции,
желтой и белой из Болоньи,
зеленым, затканным серебром дамастом из Кипра,
тончайшим льняным полотном из Труа,
голландским полотном,
батистом, узким и широким;
и мехами!
Королевские соболя
и герцогские горностаи.
Спинки, лапки, брюшки.
Манто.
Песцы и куницы.
И пурпурное руанское кружево…
— Да-да, — подтвердил рыжий пират. — Это была воистину сокровищница. И добрый казначей продавал из нее хорошим людям хорошие вещи. По сходной цене.