— Все еще мучаешься чувством вины, да?
— Ты можешь быть обманутым, если слишком доверишься кому-то, но тебе суждено жить в мучениях, если ты не будешь доверять никому.
— Отлично. Ты опять завел свою шарманку.
— Я просто имею в виду... — он притормозил, делая левый поворот, — Я доверял Подразделению слишком сильно, вот что я имею в виду. Но, я считал, что это того стоило. Я ошибался.
Остальные смогли простить Трэва в какой-то степени. Мы все были одурачены Подразделением. Они были профи во лжи. Отлично вскрывали твою голову и выполаскивали оттуда все дерьмо. Правда, вместе со значимыми для тебя вещами. Я думаю, именно поэтому Сэм, Кас и Анна снисходительны к Трэву.
У меня же все еще были проблемы с этим.
Ты можешь обмануть меня только один раз. На этом все. Это не значило, что я не мог использовать Трэва, хотя... Он мне задолжал.
— Ну, хорошо, — сказал я сжав кулаки, — Ты всегда будешь крысой в моей кладовой.
Его руки крепче сжали руль:
— Я не должен помогать тебе, ты знаешь.
— Хорошо, тогда не помогай.
Он резко нажал на тормоза. Я уперся руками в приборную панель.
— Боже Милостивый!
— Убирайся!
Я уставился на него.
— Да ладно! Не будь придурком.
— Убирайся к черту из моей машины, Ник! — его ненормальные оранжевые глаза сверкнули на солнце.
Прошла секунда. Затем другая. Я пытался прочесть его, удивляясь, как делко он зайдет.
— Убирайся. Из. Моей. Машины.
— Ты козел, ты знаешь?
Он схватил меня за затылок и впечатал лицо в приборную панель. Белые точки заплясали у меня перед глазами. Резкая боль разлилась по моему лбу, вдоль подбородка и вниз к шее.
Пока я пытался прийти в себя после удара, Трэв перегнулся через сидение, открыл пассажирскую дверь и вытолкнул меня. Я упал спиной на тротуар, все еще наполовину находясь в машине.
Трэв впечатал педаль газа в пол и мои ноги вылетели из машины. Он притормозил, закрыл дверь и газанул снова.
Я встал на ноги и смотрел на удаляющиеся красные задние фары, исчезающие за поворотом дороги.
— Черт!
Со всех сторон меня окружали кукурузные поля. Сзади была дорога по которой мы приехали и еще больше кукурузных полей. В то время, как мы спорили промышленная зона исчезла и не осталось ничего. Кроме кукурузы.
Как долго мы ехали? Десять минут? Пятнадцать?
Моя голова гудела, то ли от удара, то ли от выпивки, я не мог сказать наверняка. Содержимое моего желудка сжалось в тугой комок и рванулось наружу, глаза жгло, как будто они сейчас выпадут из орбит. Я упал на колени на обочине дороги и меня выворачивало до тех пор, пока живот не начало жечь, а в голове стучать.